Воскрешение философа. Леда и философ

Вселенная восстанавливала равновесие.

Прекрасная Леда выскользнула из лаборатории, оставив за дверью множество лиловых орхидей.

Лаборатория погрузилась в океан космических шумов.
Звучала музыка, создаваемая шелестом крыльев бабочек, мерцанием огоньков светлячков и пульсацией невидимого, нестабильного ядра.

Атомная пушка в мерцающем свете блестела как памятник странным научным идеям.

Наступила ночь. Она вошла в лабораторию как непризнанная, но полновластная королева.
В пустом помещении словно возникло ожидание чуда, и поверхность висящего на стене зеркала дрогнула.

На пол, на все свои серебряные когти, приземлилась, как космический корабль, большая чёрная кошка.

Она встряхнулась и скинула звёздную пыль с бархатной шёрстки.
Кошка быстро пробежала по лаборатории, обнюхала орхидеи и пушку, а затем подошла к тому месту на полу, где стоял философ.

Она всматривалась в пространство, словно видела его призрачное очертание.

Не тело и не душу. Она видела импульс внимания, который возник в тот момент, когда он прикоснулся к руке Леды.
Это было тёплое воспоминание о прикосновении.

Кошка уставилась на этот след в пространстве.
Зазвучало тихое мурлыканье, низкое и проникающее, и след в воздухе начал слабо вибрировать в ответ.

Она легла рядом, свернувшись клубком, и прикрыла глаза.
Ей просто было интересно.
Кошке понравился этот живой, маленький клочок бытия, зависший среди формул и цветов лаборатории.

За окном послышался шум проезжающей машины, фары осветили окна лаборатории, словно по ней прошла чья-то тень.
На мгновение всё наполнилось тихой радостью, подобной улыбке ночи, когда она видит целующихся влюблённых.

Глаза кошки блестнули, их тоже тронул пробежавший свет.

Цветущие орхидеи словно приобрели большую плотность и, послушные мурлыканью, начали немного светиться.
Они не собирались обратно в форму, они стали растворяться в воздухе и туманно потекли, как железные опилки к магниту, к тому месту, где лежала кошка.
К её живой и тёплой реальности.

Они обвивали её лапы, её хвост и бока, стремясь быть ближе к источнику жизни.
По мере того как они скапливались, из них, сами собой, стали складываться очертания скелета, мышечной ткани и нервной системы.

Спустя какое-то время кошка открыла глаза и подняла голову. Она прикоснулась влажным носом к щеке возникшего тела и забралась на него.
Кошка долго ходила по неподвижному телу и мяла его лапками.
Наконец, она улеглась ему на грудь и замурлыкала.
Внутри тишины родилось эхо, раздался первый стук сердца.

Он сделал вдох.

Первым, что он увидел, были два огонька: это были мерцающие глаза кошки.
Он почувствовал тёплую кошку на своей груди и нежность, впитанную кожей от её прикосновения к щеке.

Демонкрей помнил, кто он, помнил Леду.

Он поднялся, пошатываясь, и пошёл к зеркалу.
Включил свет и долго смотрел на своё отражение, ощупывал лицо и тело.
Затем долго сидел на полу и гладил кошку.

Он думал о том, что был воскрешен бессознательной нежностью и личной слабостью существа, которое любит тёплые руки.

* * *

С тех пор Демонкрей жил очень тихо, начал писать статьи об орхидеях и даже завёл свой цветочный канал.

А где-то в тени его лаборатории осталась жить кошка, которая время от времени проверяет, не остыли ли его руки.

* * *




От автора:
Не пытайтесь повторить это в домашних условиях!
Я в первый раз воскрешаю расщеплённого философа, поэтому возможны погрешности.