Цикл

Артём проснулся. Грубая ткань формы впилась в потную кожу. Холодный пластик бейджика стукнул о пуговицу. Он пришёл в магазин ровно в семь. Воздух пах старым линолеумом и химией для чистки стёкол.

Дмитрий-напарник встретил его у входа. Мягкая ладонь легла на плечо.
— По тебе хоть время сверяй.

Артём молча кивнул. Шея хрустнула, отдавая тупой болью в затылок. Он потёр напряжённые мышцы и пошёл к стойке, чувствуя, как скользят подошвы по липкому полу.

У витрины с телефонами стоял пожилой мужчина. От него пахло пылью и камфорой. Артём сделал шаг.

Мужчина резко обернулся. Костлявые пальцы впились в щёки Артёма. Кожа под ними онемела.
— Вспомни.

Стены поползли ржавыми потёками. Влажная краска пузырями вздулась под пальцами. Воздух стал густым и металлическим на вкус.

Артём проснулся. Мокрая простыня липла к спине. Слёзы солёными дорожками текли по вискам. В комнату вбежала мать. Её тёплая рука легла на лоб.
— Не бойся, мой хороший.

И тут ладонь стала скользкой. Из-под ногтей выползли чёрные черви. Холодная, шевелящаяся масса заполнила рот, забила носовые ходы. Он захлёбывался, чувствуя, как они двигаются внутри горла.

Артём с криком проснулся. Спина ныла, будто его и правда били. Кость вставной челюсти с щелчком встала на место. Дужки очков впились в переносицу.

На крыльце жена взяла его руку. Её ладонь была шершавой, тёплой, живой.
— Что случилось, старик?

Он ощутил под пальцами выпуклые вены на её руке. Услышал скрип кресла-качалки.
— Опять кошмары.

Она сжала его пальцы. И в этот миг кожа на её руке стала влажной и холодной. Пальцы расползлись в скользкие щупальца.

Артём проснулся. Один. Матрац давил на рёбра. И внутри, глубоко в костях, зазвучал голос. Он вибрировал в черепе, пульсировал в запястьях.
— ПРОДОЛЖИМ ИГРУ.