И после смерти мне не обрести покой

Взлетают цены. Дешевеет нефть.
От заполнения лопаются банки,
Судьбу, что по ладони не прочесть,
Гадают по купюрам как циганки.

Всё время снится что-то наяву,
Во рту прогнившей жизни послевкусие.
Вчера приснилось будто я уснул,
Сегодня снится будто бы проснулся.

Мучения заменили мне уют,
Люблю судьбы избитый черный юмор,
Быть может лечь – лежачего не бьют,
Присниться может завтра будто умер.

Путь на погибель что-то больно крут,
К чему ещё таскать с собою камень?
Но между снами лишь сизифов труд,
И сон лишь остается между нами.

Такая роскошь эта "быть самим собой",
Когда душа надета наизнанку.
И после смерти мне не обрести покой.
Нет! Душу не продам за ночь с циганкой,

Была бы ночь и то бы хорошо,
И не волнуют лавры Квазимодо:
Страдать из-за уродства и ещё
Ходить влюбленным,  мне б его заботы.

Ведь, смерть не санаторий, не курорт,
И нету там курортного романа,
Попасть бы кое-как в круговорот –
Хотя бы в ад, нам рай не по карману.

И не спасёт уже спаситель никакой,
На испытания больше скидок нету.
И после смерти мне не обрести покой,
Не купит даже дьявол душу эту.

Не успеваю жить и ни к чему
Мне снова делать лишний круг по краю,
Ведь, впрочем, жив я только потому,
Что даже умирать не успеваю.

Да, после смерти мне не обрести покой
(Покой не смерть и он куда дороже),
Не потому что тягостно с тобой,
А потому что смерть работа тоже.

И без работы этой не прожить,
А за нее заплатят ли хоть что-то?
Мне остаётся душу уложить
И лечь пораньше: завтра на работу.