Первый и последний всесоюзный слет юных санитаров

Увидел давеча на просторах интернета чей-то небольшой материал про каких-то, странных для моего восприятия, скаутов, а также их руководителей (как бы вожатых), разряженных в голубоватые рубашонки, и зрелище это никаких чувств, кроме недоумения, у меня не вызвало. Ибо выглядело это совсем не весело, а как-то натянуто бодренько. М-м-да-а-а… Тут же вспомнились наши веселые пионерские годы. Ну, был тогда и некоторый формализм, и даже в чем-то чрезмерная заорганизованность, не без этого, конечно. Но вот такого откровенного уныния точно не было. А дух соревновательности точно был, особенно в борьбе за какой-нить переходящий вымпел! Ну, и не только. Вот, например, было такое интересное и общественно полезное занятие, как организованное в конце 50-х — начале 60-х годов движение юных санитаров. Вот уж где можно было развернуться — особенно, в этом самом духе соревновательности.  Я иногда читаю воспоминания об этих годах у разных, скажем так, персонажей. И очень много дерьма и грязи выливают некоторые из них и на то время, и на тех людей, и на нашу жизнь в целом, изображая сеябя как бы ярыми противниками власти. Типа, они-то всегда были в оппозиции. Ага… Однако всегда пользовались теми возможностями (например, лучшим в мире бесплатным образованием и совсем не плохим здравоохранением) и благами, которые давала та самая «мрачная тирания», не исключая, например, и бесплатные квартиры, которые эти «оппозиционеры» и «диссиденты» благосклонно принимали от поганой власти… Ну, пусть живут с этим долго и счастливо и сдохнут в осознании своей идиотской «исключительности».   
Так вот — к предмету моих коротких заметок. Мне лично нравилось заниматься медициной на таком начальном уровне, когда нас учили оказывать, например, первую помощь при порезах, вывихах, растяжениях и даже переломах. Я до сих пор пользуюсь теми самыми навыками. Ну, и потом тоже кое-чему научился в процессе жизни. Но еще школьниками в начальных классах мы осваивали вполне себе серьезные вещи. Не хочу хвастаться, но в 1965 году (т. е. в возрасте 12-ти лет) я, с твердостью и упорством, с почти взрослой рассудительностью, с натиском и последовательностью выиграл сначала школьные, потом – районные, а потом и городские соревнования юных санитаров. Интересная деталь: никто из моих одноклассников и одноклассниц не захотел стать начальником, т.е. главным в санитарном посте. А потом выяснилось, что награждали как раз начальников этих самых санпостов. Вот и получилось, что тот, кто берет на себя пусть даже минимальную ответственность, тот и получает небольшие награды. Вот и получилось, что меня и наградили бесплатной путевкой во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Попасть в этот пионерлагерь - это была мечта всех советских мальчишек и девчонок в возрасте от семи до семнадцати лет. А мне еще вдобавок предстояло поехать туда на целый месяц в сентябре – несмотря на начало нового учебного года, потому что руководители Всесоюзной Пионерской организации решили провести Первый Всесоюзный сбор активистов школьных санпостов (слёт юных санитаров) именно в сентябре – уже после шумного и беспокойного периода летних каникул, которые в мрачные годы диктата КПСС длились все три летних месяца. Видимо, им и самим хотелось попасть в Артек не в самую жару, а в «бархатный» сезон.
Должен сказать, что все это событие было от начала и до конца необычным. Начать с того, что мне впервые предстояло отправиться в дальнее (более тысячи километров от Москвы) путешествие без родителей. Нас было ровно двадцать девчонок и мальчишек, или пять санпостов в комплекте (напомню, что так именовались низовые мини-отряды в количестве четырех юных санитаров). Меня, как абсолютного победителя городских соревнований, а также авторитетного таганского  мальчика, назначили как бы командиром этого временного отряда.   Впрочем, я был как бы «командиром» только вплоть до прибытия в «Артек», где мы вливались в более крупные (стандартные, состоявшие, кажется из тридцати человек) отряды одной из дружин лагеря. Для молодежи поясню: нормальный (штатный) пионерский отряд состоял из школьного класса (с пятого по седьмой, а до этого - с первого по четвертый - классы разбивались на октябрятские звездочки), из отрядов них состояла пионерская дружина, а уже с восьмого класса формировались комсомольские группы. Таким образом, все дети в течение всех десяти школьных лет были членами какой-нибудь организации. Некоторые болтают, что это прям какое-то «ограничение» некоей абстрактной «свободы». У меня на этот счет иное мнение. Это приучало мальчишек и девчонок к ответственности – в том числе, и за каждое свое слово и, тем более, за каждый поступок. Чего многие «свободолюбцы», ой, как не любят!...Конечно, любое хорошее дело можно если не в конец испортить, то, например, дискредитировать. Впрочем, все это не является предметом моего маленького очерка, поэтому продолжу по теме. Итак, все ребята были моими ровесниками, т.е. перешли в шестой класс. Все хорошо усвоили необходимые навыки оказания первой помощи при различных травмах, могли даже «откачать» свежего утопленника. Неплохо изучили симптомы основных заболеваний, знали общие признаки эпидемий. Вот такие мы были, юные «санпостята», как шутливо называли нас вожатые в «Артеке».
Ну, дорога была не очень долгая, ехали мы до Симферополя несколько долее суток, всех нас легко разместили в одном плацкартном вагоне. В пути быстро перезнакомились, пели, ели, пили чаи и веселились. Сопровождали нас, конечно, несколько взрослых от ЦС Всесоюзной Пионерской организации. Они довезли нас до Симферополя, дали каждому по пакету шоколадных конфет, которые они тупо забыли раздать в поезде, в, чем честно повинились. Переобнимали каждого,  посадили нас в автобус, прослезились и… помахали платочками.
В автобусе с нами были уже артековские вожатые, народ серьезный, опытный и неразговорчивый. Ехать было не так уж и далеко – не более 80 км, шоссе было, по тем временам, вполне хорошего качества. Больше всего меня поразило, что до Мисхора, Алушты и других курортов ходили троллейбусы. Как-то мы привыкли, что троллейбус – это городской транспорт, а там он ходил между городами, это казалось тоже чем-то экзотичным. В дороге было очень интересно: для нас, москвичей — жителей средней полосы -  пейзажи казались просто сказочными: шоссе вдруг превращалось в целые аллеи пирамидальных тополей и эвкалиптов, а еще в окне мелькали и горы, и долины, и огромные поля, и виноградники на склонах гор, а потом (перед самой Алуштой) открылось и море. А  на въезде в заповедник (сейчас именуемый Национальным парком) мы еще на пару минут остановились у огромной древней секвойи, называемой Мамонтовым деревом…
Когда приехали в Артек, то опять нас все потрясало - и море, и Аю-Даг (Медведь-гора), и скалы Адалары (Близнецы) в море, хотя не так уж и далеко от берега (кое-кто туда на спор даже плавал, хотя и был слегка наказан…) А уж сам лагерь!!! Это было что-то огромное, даже величественное: Артек тогда состоял из нескольких лагерей и ряда дружин в его составе, назывались они так:
- «Морской» — дружина «Морская»;
- «Горный» — дружины «Алмазная», «Хрустальная», «Янтарная»;
- «Прибрежный» — дружины «Лесная», «Озёрная», «Полевая», «Речная»;
- «Лазурный» — дружина «Лазурная»;
- «Кипарисный» — дружина «Кипарисная».

Мы попали в самый крупный лагерь — Прибрежный. А слет наш
проходил в дружине «Полевой». У нас даже корпуса именовались, как полевые цветы. Наш корпус назывался «Фиалка». Я был в первом отряде, ребята в отряде были почему-то разного возраста: от 12 до 16 лет. Но это неважно, мы все быстро подружились. По тем временам,  На главной площади дружины была установлена здоровенная мачта, на которой, вместо обычного флага, был поднят флаг Между-народного Красного Креста, он же был и символ нашего слета. Кстати, все мы, помимо стандартного пионерского значка, носили и значки юных санитаров, кото-рые  тоже повторяли символику Международного красного креста. Каждое утро флаг слета под звуки горна торжественно поднимали, а перед отбоем так же тор-жественно спускали.
К этому слету была даже второпях написана нескладная песня, полный текст которой сейчас и не вспомню, но главные строки не забыл:

Море поет
Солнце встает
И удивляется Аю-Даг:
Отчего в «Полевой»
Сегодня другой
На мачте трепещет флаг
     Знают взрослые, знают дети,
     Только ты не знаешь, Аю-Даг:
     Это самый гуманный на свете,
     Самый мирный флаг.

     Время пройдет,
     закончится слет.
     И, может быть, кто-то из нас
     за Егоровым вслед
     в кабинах ракет
     получит путевку на Марс…

Вот именно так: прямо на Марс. Или, как пелось еще в одной песенке: «Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести». Страна была на подъеме, дети и молодежь были настроены на серьезные дела и вели себя по-взрослому. Хотя иногда нас всех «заносило», но в целом задачи и у взрослых, и у детей были вполне реализуемыми. Но вернусь к слету. Кроме нас, советских мальчишек и девчонок из всех пятнадцати союзных республик, были ребята из ГДР, Болгарии, Венгрии, Румынии, Финляндии, Польши, Монголии, Чехословакии, Австрии. Я, кстати, практически все время должен был переводить австрийцам, потому что во всех других странах (даже в Финляндии) ребята очень неплохо владели русским языком. В странах народной демократии (то есть в ГДР, Болгарии, Венгрии, Румынии, Польше, Монголии, Чехословакии) вплоть до крушения СССР русский язык изучали во всех средних школах. Ну, теперь и в бывших союзных республиках (кроме Белоруссии, Киргизии да, пожалуй, Казахстана) русского языка никто не только не знает, но и не хочет знать. Ну, это дело поправимое, Просто сейчас не до этого...   
Вернусь к слету (или сбору, как его именовали в некоторых документах). Месяц этот пролетел, как один день! Ах, как там было весело, интересно и разнообразно! Наши дни были наполнены самыми разнообразными делами: занятиями по совершенствованию навыков и умений санитаров, медбратьев и/или медсестер. Кстати, школьные занятия тоже были, только без домашних заданий, да и уроки были не по 45, а по 30 минут. Даже плакат был над входом во временную школу: «Да здравствует школа без домашних заданий!» Ах, какими разнообразными делами были заполнены наши дни: проводились разного уровня (отрядные, лагерные и всеартековские) спортивные соревнования практически по всем видам спорта, и купания в море с рекордными заплывами, и бесконечные конкурсы: например, строевой и инсценированной песни (это когда песни сопровождали пантомимами, иллюстрирующими их содержание), и матчи команд КВН (Клуба Веселых и Находчивых), и поездки в разные интересные места – например, в Севастополь на автобусах, а потом на катерах. И костры с участием известных в стране людей – например, космонавтами, каждого из которых тогда (это был, напоминаю, 1965 год) знала вся, без преувеличения, страна… К нам в гости приезжал, естественно, первый космонавт-врач Борис Егоров, впоследствии полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор. Проводились также дни культуры, многие пионеры были заранее (в процессе сборов перед поездкой на счел) предупреждены и привезли с собой национальные костюмы. Ага, все — кроме русских. Мы, как всегда в СССР, оказались изгоями в своей стране, наши «национальные» костюмы подбирались по принципу «белый верх, темный низ»… Напомню, что во времена СССР у русских не было даже своей отдельной правящей партии: во всех «братских» республиках имелась собственная компартия. Кроме России. Ну, это так, к слову. Зато все остальные  «братья» привезли свою национальные народные костюмы: и молдаване, и грузины, и латыши, и узбеки, и … ну — все, кроме, повторяю, русских. Потому что русские должны были проявлять интернационализм! Ну, кроме того, конечно, что все республики жили за счет РСФСР: мы в России потребляли гораздо меньше, чем производили, а эти все «братцы» - кто в два, кто в три, а кто и в пять раз больше, чем производили. Да мы (несмотря на то, что были все-таки москвичами) и питались похуже, и одеты были победнее, чем все эти грузины, прибалты, даже узбеки. Я уж не говорю о ребятах из ГДР, Венгрии, Чехословакии или Австрии. Но это так, к слову. Хорошо, что на время всей лагерной смены все участники слета были одеты в единую (очень красивую!) артековскую форму: повседневная - рубашки с короткими рукавами, с нагрудными карманчиками и погончиками, плюс шорты, она была в те годы приятного светло-голубого цвета, а парадная - все по тому же бессмертному принципу «белый верх, темный низ». Выглядела эта форма очень празднично: у мальчишек были строгие симпатичные брюки, а у девчонок юбки модного покроя. И, конечно, непременный атрибут — красный пионерский галстук и значки: пионерский и Красного креста. Отдельно вспоминается артековская столовая. Вернее, их было несколько, все они были выполнены из современных материалов, посуда была пластиковая, т. е. небьющаяся. Еда была вкусная, свежая и разнообразная. Было множество мясных блюд (супы куриные, борщи с говядиной и нежирной свининой, на второе - мясо разное в виде гуляша, биточков, котлет разнообразных, много рыбных блюд, каши самые разные, десерты, как в лучших московских кафе…). Много было свежих овощей и фруктов, просто горы! Особенно много было винограда разных сортов. В одном матче КВН был даже такой конкурс: кто быстрее слопает огромную гроздь винограда, не вставая со стула и не помогая себе руками. Мы сидели в ряд на стульях, а над головами была натянута длинная проволока, с которой свисали эти самые, привязанные к ней грозди… Было смешно, вкусно и забавно. Еще вспоминаю поставленную нашим отрядом рок-оперу на тему детских болезней. Как сейчас помню, главная ария была написана на известную мелодию куплетов герцога «сердце красавиц склонно к измене...». Текст там был такой, как сейчас помню:
«Детский желудок
склонен к измене
и перемене, как ветер мая…
Фрукты вы ели,
руки не мыли,
и заболели дизентерией
Ха-ха, Ха-ха,
ха-а-а-а-а-ха-ха...».
Большое место занимали и, так сказать, профильные соревнования: тут были и эстафеты с условно ранеными на носилках, в том числе, и в противогазах — преодоление зоны отравления газами, причем с теми же ранеными. И конкурсы эрудитов, которые отвечали на каверзные вопросы оппонентов про течение разных экзотических заболеваний типа бубонной чумы и борьбы с эпидемиями…
Ну, конечно, были и соревнования по футболу, волейболу, настольному теннису, плаванию… Все призеры награждались «настоящими» золотыми, серебряными и бронзовыми медалями. А занявшие более скромные места — почетными грамотами. Ни один участник никогда не оставался без награды!   
Еще вспоминается такая интересная артековская традиция: всегда все отряды хором приветствовали друг друга, когда встречались по поту… куда-нибудь. Например, утром: Всем, всем — доброе утро. Или по пути в столовую: Всем, всем — приятного аппетита. Или — если шли играть на стадион или плавать в бассейн или к морю: Всем, всем — физкульт-привет!  Ну, и после отбоя: Всем, всем — спокойной ночи. Еще каждый отряд придумывал какую-нибудь свою, «фирменную», речевку. Они были очень разные, но начинаться должны были одинаково: «Кто идет? Мы идем...» - а дальше какой-нибудь особенный текст, характеризующий именно ЭТОТ отряд. Я, честно говоря, нашу речевку давно забыл, а вот шутливую речевку вожатых помню:
« Кто идет? Мы идем — бравые ребенки.
Мы приехали на слет юных санпостенков.
Мы приехали на слет и живем в Артеке.
Не видали ничего лучшего во веки!
Ать-два, стой!»
Мда-а-а-а…
А в самом конце смены был большой прощальный костер. Расставались, в буквальном смысле слова, со слезами на глазах. И, по старинной артековской традиции, писали адреса друг другу на пионерских галстуках. Какое-то время переписывались, особенно с одним парнем, сыном офицера РВСН с Дальнего Востока. Потом его отца перевели куда-то, и мы потерялись… Но что поделаешь? Так устроен этот несовершенный мир, в котором жизнь состоит, главным образом, из потерь...
К большому моему огорчению, мой драгоценный галстук с адресами хранился недолго — моя чистоплотная бабуля вскоре постирала его, смыв все  «чернильные пятна» дочиста. И — прервалась связь времен.
Такие дела...