Откуда берутся дети или с днем матери 2025

Откуда берутся дети или с днем матерей -2025…
Демка Погодин был круглолицый мальчуган, которому в сентябре стукнуло, аж, четыре года. Он был старше многих на пару месяцев, и теперь в свои умудренные опытом  года его повзрослевшее мнение имело вес среди друзей.
Вот и теперь, стоя за деревянной бочкой, в которой в детском саду с незатейливым названием «Петушок» хранился песок на всякий случай, (случая, которого Демка так и не мог дождаться, не состарившись), он рассматривал дохлую мышь в руках Тимохи. Тимоха, щуплый и в очках, держал мышь между пальцами и пытался с любопытством рассмотреть ею посеревшую шкурку. Мозг мальчика работал со скоростью света, после чего он решил отметить.
- Я нашел ее за бочкой, но сдается мне, что она лежит уже пару дней, горемычная, - Тимофей поправил очки другой ладонью, покачивая животное.
- Все может быть, - многозначительно хмыкнул Димитрий, - Жизнь никого не жалеет.
- Ой, что – то вы умно говорите, мальчики, - на днях у Настасьи выпал передний молочный зуб, поэтому она шепелявила. Ее яркий красный платочек в горошек сбился, показались светлые локоны.
- А ты, что боишься?! – Демка забрал мышь у Тимофея и помахал ее перед лицом Настасьи.
- Кто я! А ну, дай! – девочка выхватила мышь из рук друга, - Я ничего не боюсь. А вот, Клавдия Петровна, явно нас ищет после вчерашнего потопа.
Мальчики опасливо оглянулись вокруг, никто не хотел попасть под суровый взгляд воспитательницы, а Настасья продолжила.
- Мышь жаль, но вас никогда не волновал вопрос, откуда вообще берутся мыши или дети?! – девочка оглянулась так загадочно, что Демка и Тимоха переглянулись. Конечно, Настасья что-то знала такого, что им было неизвестно, но они не собирались ей уступать, хотя очень ее уважали за смелость.
- А что там знать – то?! – Демка подбоченился, не собираясь уступать, -  Я вот родился в сентябре. Так, - Тимофей поддакнул другу в знак солидарности,- Так, и меня нашли в картошке, так сказал папа, а он знает обо всем на свете, он же ученый, - Настасья засомневалась, ведь отец Димитрия всегда забирал его в костюме, так что ее бабушка звала его академиком. Но картошка – коричневая и в земле, а там мальчики и девочки явно не укладывалось в голове Настасьи. А Демка продолжал, - Пошли они с мамой копать ее, а тут я лежу и ее охраняю.
- Но я - то родился в мае – Тимофей был озадачен еще больше.
- В погребе, значит,  дожидался, - Демка поднял палец ввысь, как бы показывая, что он знает истину. Но Тимофей заупрямился, как молодой барашек на поле.
- Конечно. Нет! Ты мне, друг, Демка. Но мама сказала, что меня принес аист. Видел у нас балкон, вот туда и принес.
Демка прикрыл глаза и постарался сначала представить целые стаи аистов по свету, а потом маленького Тимофея среди разного хламья на балконе, все же картошка лучше, чем сломанный велосипед или шины от машины. Но Настасья не сдавалась.
- Тю, картошка или аист. Ну, какие же вы – маленькие еще.
- Еще чего, - набычился Демка. – Мне в отличии от тебя, аж, четыре года!
- А ты знаешь, кто такой тогда хенеколог? – девочка победно улыбнулась на удивление мальчиков, они явно не знали, кто это?
- И, кто же это? – прошептал Тимофей, представляя себе страшного вурдалака.
-  Кто – кто? Кто раздает детей. Ну, не все так просто. – Настасья призадумалась, она и сама толком не знала, что делает этот таинственный персонаж, - Мама сказала папе, что надо для начала взять карту. Ну, видели в пасьянсе карты. Вот, скорее всего, он их раскладывает, кому мальчика, кому девочку.
Тимоха почесал облупившийся нос на солнце. Демка пытался найти, что сказать всезнающей Настасье, чтобы она потом не задавалась. Ведь ему уже четыре, а не ей.
- Да, врешь ты все, - Димитрий не нашел лучшего в споре довода, как нападение.
- А вот и не вру. – Настасья сжала кулачки, готовая броситься на него, чтобы доказать свою правоту.
- Да, врешь!
- Не вру! – Настасья топнула ножкой.
Ребята так увлеклись, что не замечали, что уже кричат. Как и не сразу заметили тень от массивной фигуры Клавдии Петровны, которая стала над ними возвышаться, как Голиаф над Давидом. На лице воспитательницы было написано: «Ох, уж эти детки. Ох, уж эти непоседы!». Но это были еще цветочки. Настасья, так увлеклась в доказательствах, забыв, что в ее ладони зажат хвост несчастной мыши. С каждым словом, мышь болталась все сильнее, и вылетела из ее пальчиков, угодив на ботинки воспитательницы, которая боялась до ужаса живых – то мышей.  А дохлая  не приносила радости совсем, тем более на чистые ботинки. Со вздохом: «О, господи», Клавдия Петровна, которая вырастила уже не одно поколение любопытных дошколят, присела на край злополучной бочки с песком, чтобы не воспламенится, как бы доказывая, что особый случай состоялся.
Вечером Демку забирал дедушка, мужчина с выправкой военного, с лихо закрученными усами. На вопрос внука: «Откуда берутся дети?», дедушка, не дрогнув ни одним мускулом на лице, тут же ответил, что детей покупают в магазине. Демка призадумался. Пару месяцев назад, они с отцом были в большом магазине и выбирали ковер для бабушки. Каких ковров там только не были: яркие, ворсистые, круглые и квадратные. Также и ребятишки, должно быть, сидят на лавочках и ждут свой черед. И его, Демку,  папа купил когда – то в далеком сентябре для мамы, и, явно, не пожалел денег, раз он – Демка, вырос такой красивый, умный в свои, аж четыре года.