Перед топкой

Без особых к ней симпатий,
Что не сам сюда прилёг,
Сообщить решил Лопате
Возле топки Уголёк:

«Принесли меня на пробу,
Хоть тому я и не рад.
Я же с качеством особым,
А не просто суррогат.

Под землёй я миллионы
Пролежал спокойно лет,
А теперь в привычном лоно
Мой простыл навечно след.

Мог родиться и алмазом,
И графитом, наконец,
Но таким удобен глазу
Я – творения венец.

Сам себе я знаю цену,
Жизнь моя полна надежд.
Неужели я на сцене?
А почтенный зритель где ж?

Я сражён приёмом жарким –
Столько света и огня! –
И готов теперь же шаркать.
Это радость для меня!»

Тихо скрипнула Лопата,
Прислонив себя к стене:
«Ты, дружок, уже сто пятый,
Кто мозги полощет мне.

А должны быть только рады
Без сует сгореть дотла,
Ведь от вас всего и надо –
Дать немножечко тепла.

Отдохну, к тебе полезу.
Так что ты имей в виду,
Я в тебя своим железом
Глубоко тогда войду.

Полетишь в один момент ты
В топку сам, являя прыть,
Под мои аплодисменты
Зажигаться и искрить.

Не захочешь в пламя ада –
Трудность та не велика.
Мне поможет в том Кувалда,
А не справится – Кирка.

Инструментов ты во власти.
Совершится драмы акт.
Как развалишься на части,
Тут же занавес, антракт».

Объяснением встревожен,
Уголёк сказал: «Постой!
Мы пройти иначе можем
Тот сценарий непростой.

Поубавим лишней прыти,
Уберём горящий нал.
Пусть я буду просто зритель
И изменится финал».

Но Лопата вновь с ответом
Поводила черенком:
«Не пройдёт сценарий этот.
Мне конец его знаком.

Это точно будет драма,
И печальная весьма –
Если нет для топки хлама,
Полезай в неё сама».

Уголёк, забившись в угол,
Уплотнился как гранит.
Но Лопаты две подруги
Раздробили монолит.

От бесформенной породы
Лишь раздался выдох: «Ах!»

Сделав паузу на отдых,
Вновь Лопата вся в делах.


28 ноября 2025 г.