Болгарские поэты Димчо Дебелянов Ночи богемы

„БОХЕМСКИ НОЩИ” („НОЧИ БОГЕМЫ”)
Димчо/Динчо Велев Дебелянов (1887-1916 г.)
                               Болгарские поэты
                               Переводы: Георгий Ефремов, Любовь Цай


Димчо Дебелянов
БОХЕМСКИ НОЩИ

1.
За утре щедро ми обричаш
нектар във сребърни потири...
О, зная, много ме обичаш
и не обричаш на шега, –
но не е лошо и сега
да хвърлим още две-три бири...
А?

За утре пури ми обричаш,
цената на които пари...
О, зная, много ме обичаш
и не обричаш на шега, –
но не е лошо и сега
да свием още две цигари...
А?

За утре щедро ми обричаш
палати – блясък и омая...
О, зная – много ме обичаш
и не обричаш на шега, –
но не е лошо и сега
да пренощувам в твойта стая...
А?
 
2.
Понеже Случаят благоволи
и тази нощ да бъда без квартира,
пък аз съм уж поет и мойта лира
настинала би в нощните мъгли –

ще ида аз в участъка и там
ще кажа на любезните стражари:
Здравейте, мои братци и другари
на Аполон, за кашмер и срам!

Дойдох, обезквартирен във нощта,
да спя под ваште хъркания мъжки
и да получа наниз гойни въшки,
кат жрец на истинската красота!

И те ще ме приемат с усмех благ,
до дън душа честито-умилени –
и ще напишат критика за мене
под формата на полицейски акт.
 
3.
Всички сме дошли на свят
точно по еднакъв начин
ала не за всеки врат
същ хомот е бил назначен.
Трябвало би, например,
аз да имам тлъста рента,
а пък оня тлъст банкер
да живее хента-пента.

Но над нас ръка прострял,
някой много зъл присъди:
нему – хубавото пладне,
мене – умните оскъди.
Мене – пържени ребра,
нему – шницели изрядни.
Мене – гладната зора,
нему – глуп, но мазен дял.


Димчо Дебелянов
НОЧИ БОГЕМЫ (перевод с болгарского языка на русский язык: Георгий Ефремов)

1.
На завтра ты мне обещаешь
нектар небесного разлива…
О, ты во мне души не чаешь
и будешь истинно щедра,
но хорошо бы до утра
достать хотя бы кружку пива…
А?

Ты мне сигары обещаешь,
которым нет цены в купюрах…
О, ты во мне души не чаешь
и будешь истинно щедра,
но хорошо бы до утра
найти коротенький окурок…
А?

На завтра ты мне обещаешь
перины, полог и подушки…
О, ты во мне души не чаешь
и будешь истинно щедра,
но хорошо бы до утра
поспать часок в твоей клетушке…
А?

2.
Коль, по велению Судьбы земной,
мне суждено остаться без квартиры
на эту ночь, а для нежнейшей лиры
опасность есть простыть во мгле ночной –

в участок я прошествую и там
скажу, к жандармам простирая руки:
„Привет вам, братья! И привет вам, други!
и да постигнет Аполлона срам!

Обезночлежен, я, чтоб стать свежей,
пришел вздремнуть под всхрапы громовые,
жрец истины, готов нести на вые
я ожерелье из отборных вшей!”

И мне освободят одно из мест,
и, умиляясь, зов души услышат –
и на меня рецензию напишут
правдивую, как ордер на арест.

3.
Одинаково на свет
мы явились – те и эти,
но во взрослых сходства нет:
свой хомут у всех на свете.
Вот бы жизнь устроить так:
я дружу с деньгой-толстухой,
а меж тем банкир-толстяк
неразлучен с голодухой.

Только кто-то с давних дней
все решил – и так осталось:
дурню – доля пожирней,
мне – ничтожнейшая малость
Я-то – ребрышко грызу,
он – вкушает отбивную.
Мне – холодную росу,
а ему – красу дневную.

 
Димчо Дебелянов
БОГЕМСЬКІ НОЧІ (перевод с болгарского языка на украинский язык: Любовь Цай)

1.
Назавтра щедро обіцяєш
нектар у срібній чаші – диво...
До мене дружність, знаю, маєш
без жартів – тож мені снага –
в цю мить душа моя блага
ще два-три кухлі випить пива...
Га?

А ще сигари обіцяєш,
ціна яким сяга за хмари...
До мене дружність, знаю, маєш
без жартів – тож мені снага –
в цю мить душа моя блага
скрутить бодай ще дві сигари...
Га?

Назавтра щедро обіцяєш
мені препишнії палати...
До мене дружність, знаю, маєш
без жартів – тож мені снага –
в цю мить душа моя блага
в твоїм дому заночувати...
Га?

2.
Як чинить Доля із життям моїм –
знов ніч мені спадає без квартири,
а я ж таки поет, а що до ліри,
то стигти їй у мороці нічнім.

Піду у околодок, хутко там
жандармам здамся, а не милій музі:
я щиро вас вітаю, браття, друзі,
на горе Аполонові, на страм!

Прийшов до вас, безхатній я творець,
щоб хропаки тут слухати страшенні,
а ще – обсіли воші тут мерзенні...
Я – щирої краси справдешній жрець!

Вони мене зустрінуть радо – факт,
їх сповнить щире почуття, натхненне, –
й напишуть хутко критику про мене,
за формою це – поліційний акт.

3.
В світ однакова нам путь –
ми з’явились робом звичним,
але ж кожній шиї буть
під ярмом своїм опрічним.
От мені б такий манір,
щоб я ренту мав добрячу,
а отой товстий банкір
жив би так собі одначе.

Та по волі чийсь лихій
присуд ось такий я бачу:
має він шматок масний,
я – убозтво і невдачу.
Їм пісне, не до ладу,
він – їсть ласо шніцель жирний,
я – зорю голодну жду,
він – свій полудень добірний.