по палубе корабля дураков-сборник

                ***
по палубе корабля дураков
на корму катим воз сена мы,
убогое зрелище, но мир таков -
духовному предпочитаем бренное...
нет, не захапать весь этот кэш,
не утащить с собою в могилу,
в борту пробоина, в эту брешь
вползают синие крокодилы,
оглянись, не лица, рыла вокруг,
будто Босх написал их с натуры -
мёртвый взгляд из-под надбровных дуг,
всё ближе ужасные эти фигуры...
стучат ноги длинные рыб губатых,
идут люди-звери и человек-паук,
у образин отвратно горбатых
не счесть загребущих и алчущих рук...
по палубе корабля дураков
на корму катим воз сена мы,
убогое зрелище, но мир таков -
духовному предпочитаем бренное…

                ***
на галеры... мы каждый день на галеры
добровольно восходим - не нужно кнута...
и гребём и гребём... с полудетскою верой,
что мы выбрали сами весло у борта…

                Рим жив

Рим жив!.. трибуны колизеев
полны плебеев… ложи - для патрициев.
- убей! убей! - ревёт толпа, зверея, -
у плебса сытого такая вот традиция…
когда не трахает, он ест -
жив Рим, пока плодится плебс!..

                ***
              “Неандертальцы были ниже и шире в плечах,
                чем современные люди, при том обладали
                бОльшим объёмом мозга” - Википедия

во мне, знать, сидят нелюдимые гены
и гонят прочь от надёжности стаи,
быть частью камлания я не умею,
шаманов и бубны я презираю…
далёкий мой предок, укрывшись от шума,
быками из охры расписывал стены,
он был одиночкой, был сильным и умным,
и вымер подобно другим постепенно…
а вот кроманьонцы толпою единой,
почти не меняясь, пришли в наше время
и дружно идут по привычке старинной
куда им укажет их вождь жестом древним…
во же мне сидят нелюдимые гены
и гонят прочь от надёжности стаи,
быть частью камлания я не умею,
шаманов и бубны я презираю…

                ***
людям всем без царя в голове
очень нужен в правители царь,
невозможно признаться себе,
что ты раб, а не смелый бунтарь…
кверху жопой - приди и бери -
люди раком стоят за царя…
если рабство засело внутри,
убедить их в обратном нельзя…
и сплотив в легионы ряды,
эти люди идут за вождём
и страна следом в пропасть летит,
истекая кровавым дождём…
подлый глупых ведет на убой,
свой народ отправляя на фарш,
царь умрёт, народится другой,
и объявит - весь мир только наш…

                ***
сытнее стало, но скучней -
война излечит всех от скуки -
гранату с автоматом в руки
и хочешь - жни, а хочешь - сей…
движуха по Расеи всей,
чего насупились вы, суки?..
зека, мы вышли на поруки -
грабь, убивай, насилуй, пей!..
нас дед и все его старухи
осыпят милостью своей -
дрожи киргиз, рыдай еврей,
да после литра бормотухи
вас будем резать как свиней,
от голодухи мы сильней
и мы кайфуем от разрухи -
к дерьму мы тянемся как мухи -
в дерьме и сдохнуть веселей…

                время софистов

“Все критяне лжецы”, — сказал критянин; правду он сказал или ложь?

люди – всего лишь двуногие твари,
сказал одноногий... соврал или нет?..
нового друга надёжнее старый,
Брут прошептал и вонзил свой стилет...
все реки текут, а вот наша замёрзла
и в лёд обратилась до самого дна
и, если подумать об этом серьёзно,
рекой называться не может она...
убийца и жертва – они оба люди,
перед законом и богом равны,
давайте ко всем человечнее будем,
к преступникам то есть... их жертвы - мертвы...
все люди!.. и нет ни мужчин, и ни женщин,
кто мыслит иначе, чем я, тот фашист,
кто любит трудиться – тот явно помешан,
а кто в белых брюках – конечно, расист...
софизма посылка заведомо лжива,
а значит, и вывод не будет правдив:
нет смерти, выходит, все мёртвые – живы,
и ты невиновен, кого-то убив...
софизмами век наш нелепый напичкан,
слова-метастазы  в больных головах...
суют геростраты зажжённые спички
и пламя бушует в соседних домах…

                ***
кто-то придумал газонокосилку,
чтоб подровнять разнотравье людей -
сильных урежут до самых бессильных,
ножом прогрессивных корректных идей…
чем бесталанней, ленивей и ниже,
тем больше прав у тебя, милый друг,
мы виноваты во всём, чем обижен
ты был засильем неглупых вокруг…
чем извращённей, больнее твой разум,
тем ты ценнее для общества, брат,
каждый из нас тебе многим обязан,
скинемся, будь же здоров и богат…
кто не согласен, фашист и предатель -
неучи любят лепить ярлыки…
куча ущербных, кривых и горбатых
нас исправляют и точат клыки…
               
                ***
повторно топит нас потоп?
так рьяно небеса разверзлись,
чтоб смыть с планеты нашу мерзость...
и кто на смену нам придёт?
святоши? роботы? быть может,
на землю ангелы сойдут?
среда на них влияет тоже:
их крылья вскоре отпадут,
как хвост у нас - необходимость
отпала в нём и он отпал:
подобную несовместимость
имеют личность и толпа...
не счесть забавных атавизмов
у наших бойких организмов…

                ***
а потоп льёт и льёт,
заливает планету,
человеческий род
призывая к ответу…
струи красные бьют
сквозь дырявое небо…
все останемся тут
свежескошенным хлебом…
наша кровь как вода
нескончаемо хлещет…
льётся с неба беда
из разрывов и трещин…
только ненависть нас
заставляет быть ближе…
мы, лишённые глаз,
тонем в чёртовой жиже…
эта грязь, эта кровь -
это наша расплата…
потерявши любовь,
убивает брат брата…

                ***
потопа не будет, потоп отменён,
нас всех на большой сковородке поджарят -
всё ближе финал… об скончанье времён
уже извещают, бушуя, пожары…
когда разгорится большая война,
земля подгоревшею хлебною коркой
останется ждать, остывая, одна,
но мы не вернёмся… хоть это и горько…
 
                ***
унеси меня, ветер, прочь от этой земли
на какой-нибудь необитаемый остров…
я устал от людей, мне обрыдли они,
хотя жить в одиночестве ох как непросто…
я и так одинок - исчезающий вид
среди радостных стад кроманьонцев…
надо мною на волосе конском висит
безудержное в ярости солнце…

                ***

                И я тишину окликаю
                Тихонько по имени
                Поль Элюар

тишина стала твёрдой как камень,
ночь звенит как звенит сталь о сталь,
новый день, по-предательски  ранен,
подскользнулся и навзничь упал…
то от боли тихонечко стонет,
проклиная коварную ночь,
то клянётся, что ночи не тронет,
если та согласится помочь…
над обрывом стою, вопрошая,
пока кровью сочится восток,
я на ощупь восход ощущаю,
понимая, как я одинок…
день, ответь, неужели ты умер,
алой кровью в долину истёк?..
улыбнулся день слабо и хмуро
в тишине как воскреснувший бог…

                ***
всё подвергай сомнению, мой друг,
всё, даже  мысли мудрого Декарта:
что если вдруг квадратом станет круг,
а финиш оказался новым стартом? -
не описать всего, что окружает нас
лишь видимым любому глазу спектром:
обманет ухо и обманет глаз,
ведь истина коварно неконкретна…
быть может, не живу я и не жил,
а только снюсь какой-нибудь улитке
или с гармошкой грустный крокодил
меня придумал с тысячной попытки…
кто я такой, узнать мне не дано,
а жизнь течёт меж пальцев несомненно,
я то ли в мультике, то ль в книжке, то ль в кино,
где ложь в меня вливают внутривенно…

дорожная песня

рельсы струятся за горизонт,
светел и ясен наш путь,
один из встречающих вытащил зонт
и пытается стоя уснуть...
самолеты несутся по рельсам надежд,
но здесь остановки нет.
на перроне толкутся и воздух несвеж,
и горит красный ласковый свет…
все склонились над пленкой,
но пленка черна – ее засветила луна,
проявляются звезды словно планктон,
появляются он и она...
у них нет билетов, их берет просто так
пьяный бортпроводник:
он пахнет котлетой и курит табак,
он впустил их в купе на двоих...
ревут моторы,  рельсы стучат,
самолет набирает ход,
но ему не взлететь... пассажиры молчат
в своих креслах который год…
под крылом самолета мелькают огни,
в салоне никто не спит...
скоро, скоро зеленое море тайги
под двуручной пилой зашумит...
рельсы кончились... пропасть навстречу летит.
пристегнитесь - поёт стюардесса:
мы приземлимся на первом пути,
если поезд дотянет до места...

1993 - 2025 гг.