Ноябрь не только серо-новое бремя

Ноябрь – не только серо-новое бремя,
Но акварелью смытое тепло.
Есть пауза, подаренное время,
Когда дожди целуют землю, каждое окно.

Он пахнет прелой, сладкою листвою,
Дыханьем стылой утренней земли.
И той особой, хрупкой тишиною,
Что прячется от сумерек вдали.

В его туманах, млечных и тягучих,
Теряют резкость контуры домов.
И в голых ветках, в их сплетеньях жгучих,
Читаешь вязь таинственных миров.

В нём красота неброского узора:
Свинцовый блеск на лужах-зеркалах,
Прозрачность рощи, живущей без спора,
И первый иней в брошенных полях.

В нём нет парадной пышности и крика,
Лишь шёпот, вздох и пристальный покой.
Он – словно мудрость сдержанного лика,
Что тронут был невидимой рукой.

Смотри, как небо, выпитое досуха,
Вдруг вспыхнет медью в дальней черте.
Как ветка, словно тонкий росчерк воздуха,
Дрожит, нагая, в стылой высоте.

В нём каждый звук отчётливей и глубже:
Стук дятла, шорох, карканье ворон…
В нём первый холод – скоро будет стужа
Для каждого, кто жизнью погружён.

Он – время для камина и для пледа,
Для долгих книг и медленных бесед.
Когда она, довольная от лета,
Находит в тихой гавани свой свет.

Он – предвкушенье белого начала,
Почти последний штрих, что завершает год.
Та красота, что долго так молчала,
В ноябрьском сердце свой приют найдёт.