Предательство

Предательство.

Как страшно понимать, что те, кого мы любим,
Способны возводить из лжи хрустальный дом.
И мы, слепые, в нём покой и счастье губим,
Не зная, что живём на крошеве пустом.

Как горько сознавать, что те, кому мы верим,
Смеются за спиной, меняя нас на тех,
Кто на мгновение им открыл другие двери
В дешёвый, мимолетный, похотливый грех.

И память, как палач, пытает без пощады,
Вертя в руках осколки тех минувших дней.
Вот здесь – слова любви, здесь – нежные объятья…
И каждый кадр теперь становится больней.

Ты ищешь в ней её, ту самую, родную,
Что клялась в верности, смотрела так светло.
Но видишь маску, ледяную и чужую,
И понимаешь – всё давно погребено.

Их «просто дружба» – яд, он влит в бокал доверья,
Их «просто кайф» – кинжал, что входит до конца.
Их оправдания – лишь хрип раненого зверя,
Того что скрывает похоть за невинностью лица.

Ты сравнивал себя, искал в себе изъяны:
«Не так красив, нелеп, не так красноречив…»
Но разве лечат так душевные изъяны,
Предательством свой хрупкий мир ожесточив?

Нет, дело не в тебе. Не в мускулах и росте.
Не в статусе, не в блеске дорогих одежд.
А в том, что кто-то ищет путь «всего лишь проще»,
Меняя вечное на призрачность надежд.

В груди не пропасть, нет. Там выжженное поле,
Где пепел от любви, доверия и снов.
Но даже в нём, наперекор вселенской боли,
Один росток пробьётся – дочкина любовь.

Она – твой якорь здесь. Твой смысл и отрада.
Причина жить, дышать и верить в чистоту.
А миллион её улыбок – твоя награда,
Чтоб заслонить собой любую пустоту.

Пусть время лечит. Пусть рубцуются все раны.
Бумага стерпит всё – и ярость, и печаль.
А тот, кто променял чистые моря на океаны
Из лжи и грязи – пусть плывёт в обмана даль.

Ты выстоишь. Ты сможешь. Ты отец. Мужчина.
А та, кто предала раз, предаст ещё не раз.
А у тебя есть главная на то причина,
Чтоб свет её счастливых не померкнул глаз.