Потёки

Дожди размыли за окном картину -
размякла акварель и потекла,
разводами пошла: стволы куртины
стекают струйками за окоём стекла.

Лишь кое-где мазки раскисшей охры
цепляются за серый мокрый холст.
Листва скукожилась, багряный ворох
осклизлым стал. Света поджали хвост

и присмирели, разом все поблёкли,
расплылись контуры, исчез рельеф.
Вся композиция рассыпалась на блоки,
как домик карточный, как Бога блеф.

Лупцует дождь, его мазки густые
внахлест ложатся поперёк холста.
Всё стушевалось, стало всё постыло.
Художник стар, мольберт его устал

обманывать и, смешивая краски,
искать оттенки радужных тонов.
Всё чаще кажется: усилия напрасны -
густеет мгла, в глазах его темно.

Белёсые берёзовые кущи
набрякли сумерками сирых дней.
Над ними облака на побегушках
снуют по небу между двух огней

осенних зорь, что, теплясь, еле брезжат,
но не желают разгораться в дождь.
Восход? Закат? Лениво и небрежно
проходит день, лишь вызывая дрожь

стекла в окне, рассохшемся за лето.
Порывы ветра ломятся в избу.
Жизнь держится на ржавом шпингалете.
Всё чаще хочется её избыть.