Наталья Лаврецова. Всё время плачешь о дороге...

Наталья Лаврецова: «ВСЁ ВРЕМЯ ПЛАЧЕШЬ О ДОРОГЕ…»
(22 ноября 1955 – 4 октября 2022)

Три года назад весь пишущий русский мир постигла печальная новость: 4 октября ушла из жизни поэтесса и прозаик, творческий, увлечённый человек, работник пушкинского музея в Михайловском Наталья Лаврецова. Тяжёлая, неожиданная, горькая утрата! Как же несправедливо рано! И как же трудно было поверить, что Наташи – человека столь замечательно одарённого, светлого, выразительного во всём – больше с нами нет…

Значительная часть судьбы Натальи Лаврецовой была связана с Пушкиногорьем, и здесь ей очень помогла найти место в жизни её первая профессия – в своё время она окончила Ленинградскую лесотехническую академию. Полагаю, что тяга к литературе, к сочинительству, к рифмам проявилась у Наташи рано, и, будучи человеком упорным, свою детскую мечту о писательстве она всё же осуществила, поступив на Высшие литературные курсы при московском Литературном институте им. Максима Горького.

Именно в те годы мы и познакомились – и неоднократно пересекались! – с Наташей во время моих сессий в Литинституте. Помню её красивой, высокой, яркой, одетой всегда по моде, с тонкой, подчёркнутой поясками талией, поглядывающей на нас, более молодых, немного свысока. У неё всегда были интересные ухажёры из писательской среды, с которыми она посещала театры и библиотеки. Кавалеры, как сейчас помню, не сводили со своей спутницы восхищённых глаз. Словом, хороша была, что там говорить!

Однако попавший мне в руки маленький её поэтический сборничек «Вверх по горизонтали» я раскритиковала в одной из первых своих статей в жанре литературной критики «Словпоток», где я задавалась вопросами наплыва самиздатовоской самодеятельной литературы и прочими нерадостными проблемами отечественной поэзии времён перестройки и развала СССР. И сейчас считаю пару-тройку Наташиных стихотворений из этого сборника слабыми и неудачными, однако спустя годы я прочитала несколько крупных подборок поэтессы в серьёзных центральных изданиях и кардинально поменяла своё отношение к её творчеству. Несомненно, что Наталья Лаврецова проделала огромную внутреннюю работу и за последние двадцать лет сумела вырасти в самобытного писателя со своей неповторимой индивидуальностью, узнаваемым голосом, особым взглядом на мир.

А в 2013 году мы с Наташей неожиданно встретились на Псковщине во время июньских пушкинских празднований. Я была в составе писательской делегации, а Наташа как человек, живущий в тех благословенных краях, частенько присоединялась к нашей группе во время поездок и экскурсий. Нам было что вспомнить, и, увидев друг друга, мы не могли наговориться… Радуюсь теперь, что сделала тогда несколько удачных фотографий Наташи. Она была всё ещё хороша – высокая, заметная, с одухотворённым лицом, на котором выделялись редкой красоты и выразительности огромные оливковые глаза. Ей тогда было столько же, сколько мне сейчас…

Уже четверых замечательных писателей из той нашей пушкинской поездки нет с нами: сначала Валентин Курбатов, буквально следом, неожиданно – в проклятые годы пандемии! – Сергей Соколкин, затем – Наталья Лаврецова, и вот уже недавно – от неизлечимой болезни ушёл Магомед Ахмедов... Тяжёлые, поистине невосполнимые человеческие и творческие утраты…

Помимо стихов Наташа писала и прозу – рассказы, повести, в том числе и для детей. Её творчество оказалось востребованным на Псковщине, где она, уроженка Карелии, прожила последние, самые, возможно, плодотворные и счастливые десятилетия. Но для меня она прежде всего поэтесса, дива, пишущая стихи – ибо женская её сущность была очень сильна и в полной мере проявляла себя как в жизни, так и в слове. Любовная лирика Наташи Лаврецовой разнообразна, изящна, по-ахматовски горька и медово-тягуча. В ней – притягательность женского естества, уверенности героини в своих чарах, в своей колдовской неотразимости. В этих стихах есть магия того самого женского начала, что присуще только истинным королевам – пусть даже они и являются в разных бытовых своих воплощениях обычными женщинами в тусклых платьицах, как в стихотворении «Полюби меня в старом халате»:

(…) Вот такую слабо полюбить?
В тусклом платьице, в старом халате,
Что отмыла свой мир добела.
Нет Феррари такой, Мазерати –
Чтоб она до неё снизошла.
И среди Византийскийх пейзажей
Вдруг застынешь, дурак дураком,
И увидишь трубы вернисажи,
Что не в небе рисует дымком.
И уже не посмотришь налево.
А посмотришь – увидишь звезду:
В твоём сердце прошла – Королева.
В рваных валенках, в старом саду.

Творчество Натальи Лаврецовой многопланово, разножанрово – это и поэзия, и детективы для детей, и пьесы. Также неудивительно, что много стихов Лаврецовой посвящено Пушкину, Пушкиногорью, раздумьям о судьбе поэта. В течение нескольких лет ею написан большой, сложный и очень разноплановый пушкинский цикл, который ещё, уверена, придёт к широкому читателю и займёт своё достойное место в той части литературы, что посвящена нашему национальному светочу.

Невыносимо жаль, что многие планы Натальи не успели воплотиться, и новым летящим строчкам уже не суждено выпорхнуть из-под её лёгкого пера…
Светлая память яркому, обаятельному, многосторонне одарённому литератору и долгой, счастливой жизни её творчеству в русской литературе, в читательских сердцах!
И, конечно, – несколько стихотворений Натальи Лаврецовой.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

* * *
Ты назло мне сегодня чертовски красив,
И в насмешливых сумерках дня
Молча тянешь негреющий аперитив,
И совсем не глядишь на меня.

Да и я на тебя – не гляжу, не гляжу,
Но, впадая в космический бред,
Я с попутчиком новым о счастье твержу –
О том самом, которого нет.

А у женщины рядом уверенный вид,
И магнитное время дробя,
На тебя она с вызовом тайным глядит –
Так, как я не гляжу на тебя!

И пока вот так каждый – глядел, не глядел,
Но, подслушав сердец диалог –
Лёгкий маленький ангел вблизи пролетел
И два сердца с собой уволок.

* * *
Приходи, поболтаем с тобой, посидим.
Почитаем стихи, на огонь поглядим.
Помнишь, в кухоньке тесной уютный камин?
Помнишь, как я одна?
Помнишь, как ты один?
Только где тот камин, только где – то тепло?
Все куда-то исчезло, ушло, утекло…
И остались слова в мире мертвых витрин:
Помнишь, как я одна…
Помнишь, как ты один…

ЧИСЛЮСЬ ПО РОССИИ

                Я числюсь по России…
                А. С. Пушкин

Да, он сумел ответить просто,
Поэт недюжинного роста.
– Где числитесь? – его спросили,
Пытаясь выразить укор.
Ответил: – Числюсь по России.
И числится так до сих пор.

Так просто: «Числюсь по России»…
По облакам её, по сини, –
Та синь слепит со всех сторон.
Её колдобинам, ухабам,
И мужикам её, и бабам
С глазами странниц и мадонн.

Самодержавной и державной,
Разгульной и непробивной.
Поэт – всесильный и бесправный
И навсегда – невыездной.

…А там, над Соротью туманной,
Всё так же слышно: «Анна, Анна!..» –
И в липах вздох со всех сторон,
В узорном небе завитушка –
Знакомый росчерк: «Пушкин, Пушкин»!
Ах, Пушкин? Ну конечно он!

О, если бы меня спросили,
Мне горло бы обжёг вопрос,
И всё же: «Числюсь по России!» –
Сказала б, продохнув от слёз.

По ней, такой самодержавной,
И разудалой, и хмельной,
Где жил великий и бесправный
Поэт, такой невыездной.

Здесь не дожди летят косые,
А стрелы льют из серебра…
И всё ж – числюсь по России,
С припиской: «Савкина Гора».

* * *
Кто ранен Савкинской весною –
С того и спрос уже плохой…
Оставив сердце под сосною,
Оставив душу под ольхой,
Сбивая ноги о пороги
И долу кланяясь: «Прости!» –
Всё время плачешь о дороге,
Всё время силишься уйти…
Но – обещание кукушки…
Туман над утренней рекой…
Но – звон косы! Но имя – Пушкин!
Но – крест над Савкиной горой…

* * *
Полюби меня в старом халате,
В рваных валенках – гнезда в них вить.
Если хватит тебя… Если хватит,
Если хватит – на что полюбить!
Что соседские груши срывает,
И кидает, кусая, в зенит…
Что не помнит тебя и не знает,
И тебя никогда не простит!
Непроснувшейся, злой и усталой,
Что мосты все сжигает дотла,
Что цветочек свой вырастив алый –
У себя же его сорвала.
Но в саду среди местных Парижей
Все прядет Ариаднину нить,
Чтобы выжил Тесей, чтобы выжил!
Вот такую слабо полюбить?
В тусклом платьице, в старом халате,
Что отмыла свой мир добела.
Нет Феррари такой, Мазерати –
Чтоб она до нее снизошла.
И среди Византийскийх пейзажей
Вдруг застынешь, дурак дураком,
И увидишь трубы вернисажи,
Что не в небе рисует дымком.
И уже не посмотришь налево.
А посмотришь – увидишь звезду:
В твоём сердце прошла – Королева.
В рваных валенках, в старом саду.

–––––––––––––––––––––––––
На фото: Пушкинские дни, Пушкиногорье, 2013. Наталья Лаврецова, Тамара Соловьёва, Александр Бобров, Игорь Смолькин, Сергей Соколкин, Магомед Ахмедов и другие.
Фото автора.