И дернул чеку на глазах, на родных...

Павел Михайлович Силаев (1916—1942) — военный контрразведчик Черноморского флота, политрук, младший лейтенант госбезопасности. В 1941 году назначен в Особый отдел НКВД Черноморского флота. В последние дни обороны Севастополя обеспечивал эвакуацию командного состава флота с Херсонесского аэродрома, захвачен в плен со своей женой.
Погиб 4 июля 1942 года в районе Херсонесского маяка, подорвав себя и жену в окружении немецких офицеров и солдат...



Выжившим - Слава, погибшим – Бессмертие,
Пророкам – Безмолвия, войне – Тишины,
Мы Помним войну, хоть другое столетие,
Мы Чтим и Гордимся поколеньем войны...

Херсонесский плацдарм, полтора километра
Выжженной суши, последний рубеж,
Батареи, укрытия, флаг сник без ветра...,
Сник, как и дух, дух побед и надежд...
 
Сорок второй, начало июля,
Без веры о помощи горстка людей
Задаются вопросом: "А не в аду ли
Мы оказались по воле вождей?"

Оставлен врагам родной Севастополь,
Сплошные руины, могилы солдат
И стоны о помощи сливаются в вопль,
Закроешь глаза – даже камни кричат...

Приказ контрразведке: найти, обезвредить,
Предателей, трусов, фашистских иуд,
Беречь шифровальщиков и обеспечить
Отправку штабистов... не любят их тут...

Город горит, полуостров пропитан
Кровью погибших за город бойцов,
Выхода нет, окружён, но... не списан
Личный состав и к прорыву готов...

Собраны в каску остатки патронов,
Фляжка кружит – по глоточку воды,
За ними история – семь бастионов,
И неизвестность, что дальше, вдали...

Выполнен долг, перемножен стократно,
Весь комсостав улетел на восток...
Что-то сказать надо всем, очень складно,
Только застрял в горле горе-комок...

Лётная форма, морская фуражка,
А ниже локтя - звезды горят,
Он - политрук, а под формой – тельняшка,
Здесь все её носят, матрос и солдат...

"Надо... бросок... прорываемся в горы...
Там - партизаны... Нам ходу – полдня...
Если погибнем, то не с позором,
Выживем – всем подпишу ордена..."

Жена молодая находится рядом,
Не бросила мужа, хоть и могла
С утра улететь с командным составом,
Но место свое для другой отдала...

Бой был короткий, два магазина
Расстреляны быстро..., захвачен..., пленён...,
Трусости нет, только боль и обида,
Что был в сознанье и буду казнён...

Контужен, посечен осколками китель
И на тельняшке вкраплен третий цвет,
Не сдался, не струсил... Зачем? Чтобы выжить!
И получить к "новой жизни" билет...

Не объяснить никакими словами,
Что в генах сидит, что чекисты не лгут
Присяге, Отчизне и тем, кто не с нами,
С такими нашивками в плен не берут...

Полевой офицер изучает ТэТэшник,
Пустой... Был бы полный его магазин
Ты б не стоял здесь и не был я грешник,
Ответил б сполна, что не рожден мой сын...

Недолгий допрос: "Политрук..? Контрразведчик..?"
Струна натянулась и жизнь пронеслась...
Статистики нет – есть один, человечек...
Расстрел... и душа в долгий путь собралась...

Гранаты под курткой – осколков штук двести,
Собрать фрицев в кучу и... жизнь удалась...
Как трудно сейчас нам понять Кодекс Чести,
Ему - двадцать шесть, но... война началась...

Всего ничего, двадцать шесть, как же мало!
"Решителен, смел...", - командир говорил,
Всем тем, кто был там, этих качеств хватало,
Но не каждый свой подвиг в сердце носил...

Примолкла, молчит за спиною любимая,
Доверилась... Нет! Ты живи за двоих!
Но  лишь два  слова: "Прости!" и "Родимая!",
И дернул чеку на глазах, на родных...