Между теллуром и эросом. Странная поэзия Альвхейма

Я во тьме... и снегу...
А вокруг, в воздухе,
дрожит золото,
пойманное в сети.
Оно падает к моим
ногам...
Сердце перегрелось...
Надо снять одежду
и не волноваться,
когда ночь, воздух
и постель начнут
прикасаться к телу
втроём...

А ты — женщина,
страна чувства,
для удобства
поделенная на
экзогенные зоны.
И, в случае реальной
угрозы, — они все
заодно...

Часы... застучали
громче, медленнее.
Звук рассыпается
на шарики; они,
падают на пол,
становятся
крошечными
скорпионами
и бегут к телу...

Воздух щекочет,
словно намекает,
что соскучился...
Ночь расслабляет
и удерживает на
грани утра...
Постель тихо
и мягко начинает
покачиваться
под бегущими
скорпионами...

Они настойчивы
и хотят получить своё...
А ты — одна...

Ветер шепчет:
«Как это, интересно,
все эти нимфы
у воды и наяды
в лесу могли
сопротивляться?»

Ночь отвечает:
«Не понимаю.
Только представь:
тепло, полумрак,
прозрачная и
чистая роса
щекочет их
нежные тела».

Ветер добавляет:
«А ветви деревьев
запутывают волосы;
стволы словно
смыкаются и мешают
бежать...
А звуки ночи?
Скрипы и шелест,
дыхание леса...»

Кровать тоже говорит:
«Под ногами мягкий
шёлк травы, теплая
и вибрирующая земля...
И тут прибегают
лесные духи-хулиганы
и хватают испуганных
и запутавшихся нимф,
растаскивают их
по укромным уголкам леса...»

Тут я засомневалась:
«Ты-то откуда знаешь?»
А кровать отвечает:
«Я же из натурального
дерева...
Я такого насмотрелась.
Помню, одну юную
нимфу сатиры опьянили
своим варевом и
затащили на пригорок...»
«Понятно...
Можешь не продолжать».

Их уже четверо...
Сложная задача.
Но нет предела
совершенству!
У нас есть...
ещё полчаса.





Vanna Pagnozzi - изображение