Лунушка. Часть 9. Лунушка и колокольный звон

ЛУНУШКА

Часть 9.
“Лунушка и колокольный звон”

Ночь была необычно тихой.
В доме всё спало — даже старые половицы, которые иногда любили потрескивать без причины,
сегодня молчали.

Только София лежала в кроватке с открытыми глазами.
Она не могла заснуть — внутри сидело маленькое, необъяснимое тревожное чувство.
Не страх от темноты…
не от звука…
а тот особенный детский страх,
который приходит ниоткуда
и тихо садится рядом с сердцем.

София перевернулась на бок
и прошептала:
— Господи… пожалуйста, будь со мной…

Но тревога не ушла.
Хотя стало чуть-чуть легче —
как будто маленькое облачко внутри
дрогнуло и стало светлее.

И вдруг…
София услышала странный звук.
Не шаг.
Не скрип.
И не шёпот.

А мягкое серебристое:
звень…

Так звенит нечто очень чистое —
как если бы кто-то осторожно
провёл пальцем по хрустальному бокалу.

Воздух наполнился нежным лунным сиянием,
и в нём стала проявляться фигура девочки — лёгкая, словно сотканная из света.

Её волосы сверкали,
как нити серебра,
а глаза были глубокими,
как ночное небо без ветра.

София тихонько ахнула:
— Кто ты?..

Девочка улыбнулась —
и улыбка была такой тёплой,
что в груди Софии стало спокойно.

— Не бойся, София, — сказала незнакомка мягко.
— Меня зовут Лунушка.
Я — дочка Луны,
её тихий свет и её ночное дыхание.

София распахнула глаза:
— Дочка… Луны?!

— Да.
Моя мама — Луна, что светит всем.
А я — её луч, который может приходить ближе.
Туда, где нужно немного покоя,
немного света и совсем чуть-чуть чуда.

Она села рядом на край кровати,
и комната стала уютнее —
так, будто ночь накрыла Софию мягким пледом.

— Ты позвала свет,
— сказала Лунушка.
— И я услышала.
Пойдём — покажу тебе место,
где страхи теряют свои тени.

София взяла Лунушку за руку,
и мир вокруг мягко растворился.
Они стояли на высоком холме.
Над ними горели звёзды —
яркие, чистые, как зимние искорки.
Внизу стояла маленькая деревянная церковь со светлым окном и тёплым дыханием ночи.
На колокольне висели разные колокола — большие и маленькие,
каждый со своей душой.

Лунушка подняла руку,
и серебристый луч коснулся маленького колокола.
Колокол дрогнул —
и мир наполнил удивительный,
чистый, хрустальный звук:

Дииииинь…

Он был мягким,
как прикосновение света,
и сильным, как молитва, сказанная от сердца.

София почувствовала,
что внутри неё что-то тёмное
стало таять, словно снег под солнечным лучом.

Лунушка сказала:
— Колокольный звон — это особенная сила. Он очищает,
успокаивает, прогоняет тени.
Он как молитва, которая звучит в воздухе.

София опустила глаза.
Ей вдруг захотелось помолиться ещё раз — но теперь не губами,
а сердцем.

Она закрыла глаза и очень тихо сказала:
— Господи… пожалуйста, будь со мной…
Я верю…

И в груди её зажёгся
маленький золотой огонёк.

— Ты почувствовала? — спросила Лунушка.

София кивнула.

— Это и есть свет,
который не оставляет никого.
Даже в темноте.
Даже ночью.

Комната возникла снова —
спокойная, тихая, почти сияющая.

Лунушка встала у окна:
— Я пойду, София.
Но помни: твой внутренний колокольчик
может звонить всегда.
Молитва сильнее любого страха.

София улыбнулась:
— Спасибо, Лунушка…

Лунушка накрыла её лунным светом
и растворилась в ночи.

Утро пришло прозрачное, морозное.
София сразу заметила, что что-то изменилось.
На её тумбочке лежал
маленький золотой колокольчик.
Он сиял, будто внутри него
запрятан кусочек лунного света.
На ободке было выгравировано:
«Крещение Господне».

София осторожно взяла его в руки —
и комната тут же наполнилась
хрустальным дзинь!..

В комнату вошла мама:
— София?
Ты уже проснулась?
Какой чудесный звон!
И… какой красивый колокольчик…

Она улыбнулась:
— Доченька, сегодня ведь Крещение Господне.
Мы как раз собирались ехать в храм
за святой водой.
Это особенный день.
День света и очищения.

София улыбнулась широкой, светлой улыбкой
и тихо прижала колокольчик к сердцу.

— Мам, — сказала она,
— я очень хочу поехать в храм.

И мама почувствовала —
в сердце её девочки
в эту ночь поселился
настоящий свет.

Продолжение следует...