Девочка с причудами 4

Мой шаг вперёд оказался не шагом, а провалом. Но, не вниз, а внутрь. Как если бы пространство на метр вокруг Оли было натянуто, как плёнка воды, и я нырнул в эту плёнку лицом вперёд.
Первое, что удивило меня — это тишина. Тишина была не пустая, а структурированная, как будто у неё была своя собственная геометрия. Второе — это был свет. Он тут не падал сверху, и не отражался, он весь вращался, собирался и распадался, как будто ему самому было скучно стоять на одном месте.
А потом началась… последовательность.
Это было не видение. И не сон. А именно последовательность, как серия витков, и у каждого витка была своя игра во времени.
***
Виток первый.
Я стоял в коридоре той самой психбольницы конца 1983-го года. И все запахи вокруг были настоящими: запахи формалина, мокрой штукатурки, и кухни из соседнего блока, всё здесь было очень точное. Но, пространство это, оно было чуть растянутое, как старая видео-запись, на старой VHS-кассете. Его стены почему-то дрожали, а углы плавали.
И тут я вдруг снова увидел самого себя. Реального, живого пацана, с растянутыми рукавами свитера. Он никуда не входил. Он просто стоял, мялся, оглядывался, а потом, он взял и ушёл. Он просто молча ушёл. И в этот момент Оля, которая была рядом со мной, она тихо сказала:
— Вот здесь время впервые сорвалось. Но, не из-за тебя, а из-за меня. Потому что, я была слишком нестабильной. А время, оно искало себе точку опоры, и не нашло.
***
Виток второй.
Весь коридор вдруг снова исчез, как вырванный лист из бумажного календаря. А я оказался в комнате, где на стенах висели какие-то схемы, но никак не медицинские. Это были узлы времени: петли, сдвиги, и сужения. Они были похожи на чертежи, которые рисует человек в бреду, но потом ты видишь подписи, и начинаешь понимать, что это вовсе не бред, а это инструкция. Только вот, инструкция эта, она совсем не для людей.
Оля легонько коснулась пальцем одного из этих рисунков.
— Когда меня перевели, я попала в ветку, которая не должна была существовать. Она жила за счёт паразитирования на других. И я стала… связкой. Временной прокладкой. Меня держали как якорь, чтобы черпать из прошлого энергию.
— А кто «они»?
— Они не существа. Они процессы. Время живёт только пока у него есть связи. Когда же, его нет, тогда, оно начинает питаться тем, что у него осталось.
В голосе Оли не было никакого пафоса. В её голосе была лишь сухая механика, как будто мы с ней водопроводчики, и обсуждаем какой-то неисправный вентиляционный канал.
***
Виток третий.
Теперь — это была белая комната. Но, она была вся неправильная. Она была слишком ровная, и без единой тени. И там снова была она, Оля. Но, Оля другая. Она была такая молодая, что почти вся светилась изнутри. Её глаза были просто огромные, но испуганные, и не знающие, как же ей жить, ни в своём времени, ни в чужом. Она пыталась мне что-то сказать, но её слова распадались, и превращались в непонятное потрескивание.
— Это я? — спросил я.
— Это память, которую ты должен был получить тогда. Единственную, что закрепила бы меня в реальности.
— Поцелуй?
Она кивнула. Это была не романтика, а техника безопасности.
— Этого всего было бы вполне достаточно. Ты бы просто вошёл в палату и сел со мной рядом. Я бы наклонилась к тебе, и время бы схватилось за этот контакт, как стяжка держит бетон. И всё бы осталось на своей линии.
— Но этого не было.
— Да. И теперь мы здесь.
***
Виток четвёртый.
Свет вокруг смялся, он стал тонкой нитью, и я почувствовал, как меня будто вытягивают в игольное ушко. Ни боли, ни страха, у меня не было. 
Только Оля, она смотрела мне прямо в лицо, и её лицо на секунду снова стало тем самым, настоящим, и человеческим.
— Ты готов принять то, что должно было бы быть? Не, как фантазию, а как память?
— И это изменит меня?
— Это вернёт тебе то, что забрали. А я перестану висеть между узлами.
— А если я скажу «нет»?
Она улыбнулась устало:
— Тогда мы оба превратимся в чёрную дыру. Медленную, но жадную. А коридор, в котором ты стоял, он перестанет существовать через пару лет. Время, оно ненавидит незакрытые узлы.
Я вдохнул. Нить стянулась.
— Открывай, — сказал я.
И Оля коснулась моего лба.