Сказ об Андроне - богатыре

Глава 1

Как во поле выходил да добрый молодец,
Как искал своим рукам занятие,
Чтобы справить всё по чистой совести,
Сняв с землицы Русской да проклятие.

Пылкой речью он землицу подчевал
Да горячим сердцем успокаивал,
Там, где ворог лютый крался ноченькой,
Где башмак врага тропинки хаживал.

Вольным ветром данное послание
Он хранил в своём уме незыблемом.
Чёрным ворогом земля на поругании,
И на силу не нашлось ответной силы.

Смежил веки ясный добрый молодец
И послушал стон землицы-матушки.
Сердце пылкое в грудине да озлобилось,
Ноги крепкие рвались, рвались в атаку.

Где прошёл башмак да супостатовый,
Вся трава черным-черна от горести.
Там, где утро ночь себе сосватало,
Там начало героичной повести.

Ворог лютый в тех краях бесчинствовал,
Люд в расход, земля конями топтана.
А желанья были да корыстными:
Убивать да мучить люд безропотный.

Безнаказанность она всегда черна,
Но черней душа, что это делает.
Стонет, плачет край да сторона,
Ну а как избавиться, не ведает.

Богатырский дух да сила ратная
В тех краях не очень-то водилися.
В основном с землёй работа, пахота,
Чем душа питалась и гордилась.

Рыбный промысел — всё больше для веселия.
Реки бедные, не хватит на прокорм.
Но никто не жалился, не бедствовал.
Руки есть — так будет сытым дом.

Как зима — так тоже развлечение.
Дел всегда у всех невпроворот.
Не томились муками сердечными.
Так и жили день за днём, за годом год.

И никто не думал о плохом.
А зачем, коль ровно всё да складно?
Есть земля, семья, друзья и дом,
А чужим соваться неповадно.

Где-то лес шумит, и Бог да с ним.
Если дом горит — поможем честным миром.
Коль дела — с малыми посидим.
Помер кто — так выроем могилу.

Обнимая небо необъятное,
Доброта из глаз людских сочилася.
И нужна ли в этом деле сила ратная,
Коли в мире ничего не приключилось.

Да и князь дружину не гонял туда.
По соседству правит брат ведь названный.
Две деревни, скит да слобода.
Тишь да гладь, что речка утром ранним.

Глава 2

Утром ранним всё и приключилося.
От границы чернь зашла могучая.
Сон народа, данный Высшей Милостью,
Вдруг укрылся чёрной грозной тучею.

Дом за домом, двор, сарай да баня.
Каждый закоулок омрачился.
Кто дал бой, тех тут же убивали.
Остальных верёвками крутили.

Не жалели вороги честной народ:
Ни детей, ни женщин, ни калек.
Кровью залита земля, что речка вброд.
И количество врага, что зимний снег.

Пахарь против воина не сможет встать.
Ну а встанет — тут же быть зарубленным.
И в руках ребёнка держит мать.
И лежат на пару, ворогом загублены.

Ветер разнесёт по миру стон людской.
Смоет дождь с земли следы кровавые.
Но не сможет смыть он с сердца злую боль.
И не спрячет с тела раны рваные.

Ну а где-то далеко в границах северных
Богатырь сидел, зарю разглядывал.
И привиделся ему в один момент
Голубь белый весь в кровавых пятнах.

Головой тряхнул, глаза зажмуривши.
Что ж за знак такой, какого не было?
И скребётся что-то в глубине души.
И на волю просится по ветру.

Ветер растрепал Андрону волосы.
Да в глаза так дунул, что слезой зашлись.
Понял богатырь: не так всё просто.
И что где-то оборвалась жизнь.

«Не к добру, ох, не к добру сие», —
Почесал Андрон космату бороду.
Неспокойно что-то стало на душе.
Словно саранча идёт по огороду.

Рвёт душа стрелой на вылет,
Раздирая тело, тело крепкое.
Ветер волосы Андрону вздыбит:
Поднимайся, мол, там люди гибнут.

Глава 3

И Андрон взял в руку вострый меч,
Взял он в руку щит окованый,
Чтобы люд честной спасти да уберечь,
Пока враг в лесах таится сонный.

Путь Андрона пролегал болотами
До столицы белой перво-наперво.
Шёл звериными он тропами,
Шёл за правдой, не за славой.

День да день, да с болью в сердце,
Что не можно зараз оказаться там,
Чтобы избавленьем стать да верным средством
И достойный дать отпор врагам.

Сколь ещё невинных душ уйдёт
В мир иной, пока он доберается,
Сколь ещё невинных жизней заберёт
Лютый враг, что совестью не мается.

Стольный град, где княжия дружина,
Стольный град, где светлый князь живёт.
Напряглись в руках могучих жилы.
Здесь не знают, что в краях да порубежных правит гнёт.

И на княжий двор широкой поступью
Заходил Андрон в недоумении.
Князя он приветствовал речами добрыми
И вселял в его глаза прозрение.

Князь же отвечал в своём спокойствии,
Что не ведает, что где-то кровь рекой,
Что страна живёт да в благоденствии,
Что опасности нет вовсе никакой.

«Чую, князь, ох чую, не к добру те знаки,
Что в заре вечерней мне привидились.
А моё чутьё острей собаки,
И предчувствия меня не подводили».

«Ты, Андрон, поди-ка погляди,
Сам, Андрон, ногами походи,
Ты, Андрон, нам голубя пришли,
Если надо, сердце разорви.

А прознай, неужто предал брат,
А не лгут ли знаки-языки,
Или кто другой напал на град
И в спокойный мир вонзил клыки».

«Да, пойду и всё как есть разведаю,
Расскажу всё после без утайки.
Только горю не поможем мы беседою.
В дальний путь отправлюсь спозаранку».

Глава 4

Ночь не спал Андрон, его всё думы мучили.
До зари собрался да отправился.
Князь пожаловал ему коня могучего,
Чтоб с дорогой дальней легче справиться.

Чтоб копыта крепкие несли его
По земле к земле, политой кровию.
Чтоб врага в лицо Андрон увидеть мог.
Чтоб рукою удержал расправу скорую.

Если всё так плохо, как привидилось.
Если всё так страшно, как неведомо.
Если брат-сосед на что обиделся,
Чтобы так вести себя недобро.

И пустил Андрон коня в лихой галоп.
Время утекает, что ручей.
Да по знакам, да по ветру, да скорее чтоб.
Чтоб увидеть да услышать ярый звон мечей.

Там, где лес в опушку расступается,
Снова знак беды кольнул предчувствие.
Становился конь да упирается,
Ездоку являя непослушие.

Ворон чёрный с пня смотрел в глаза.
Пристально смотрел, да не моргаючи.
Вот так диво, вот так чудеса.
А над вороном сгустились чёрны тучи.

Молвил ворон голосом загробственным:
«Ты, Андрон, вернись, вернись целёхоньким.
Поверни коня в обратную сторону,
Чтоб в обратный путь копыта цокали».

«Что ж ты, ворон, горю потешаешься?
Что ж ты, ворон, глазы свои выпучил?
Много ворон, где тебе летается?
Вот и прячься за еловы сучьями».

И коня пришпорив, поскакал Андрон.
Ведь ни дать ни взять дорога правильна.
А в лесу деревья издавали стон.
Да и небо капало слезами.

По лесной дороге тихоходной
Мчал Андрон коня во весь опор.
Вновь опушка, только тут уж белый ворон.
И опять с Андроном разговор.

Глава 5

«Поверни Андрон коня, не упирайся,
Зря не слушаешь совета доброго,
Поверни коня, да жив останься,
Не кидай в ту сторону ты взгляда строгого,

Ведь спасать живых там боле некого,
А земля та кровью так пропитана,
Не увидеть через тьму да света блеклого,
И завязнут в месиве коня копыта,

Ни за грош ты сложишь буйну голову,
Только зря коня погубишь верного»...
Но Андрон махнул на бела ворона
И продолжил путь, как ветром велено.

Смрад уж ощущают ноздри чуткие,
Сотни тел лежат не захоронены.
И проходят сутки да за сутками,
И всё горше на душе Андрона огненной.

Вот опять в опушку лес разладился,
На опушке красный ворон гаркает.
С пустобрёхом говорить всё меньше радости,
Но Андрон и тут не убегает.

«Ох, Андрон, — прогаркал красный ворон, —
До погибели совсем рукой подать,
Зря не слушал ты ни белого, ни чёрного,
А во смерти славы не сыскать».

Осторожно конь пошёл копытами,
Наготове меч да удаль бравая.
А земля вся будто бы изрытая,
И Андрон услышал, как она заплакала.

Ветер стих, что гнал дорогой дальней,
И упёрся конь в село безлюдное.
Убиенных вороны клевали,
Здесь была не сеча, бойня лютая.

В горизонте виден только дым костров,
Лагерем стал враг в полях, что между сёл.
Леденела в жилах у Андрона кровь,
Как повешенных увидел на высокий клён.

Много видел он на свете разного,
Сам не раз от смерти уходил.
И слова от ворона от красного
Мимо сердца всё же пропустил.

Князю весточку Андрон отправил с голубем,
Чтоб дружина к порубежью снаряжалась.
Не осталось в порубежьи люда вольного,
Только смерть здесь вволю разгулялась.

Глава 6

Где кострища жглись без всякой надости,
Где людские крики не услышались,
Где мечи чужие крови жаждали,
Там стоял Андрон, и слёзы лились.

Славы нет, где кровь текла невинная,
Славы нет, где жизнь угасла детская,
Чернь пирует сердцу ненавистная,
Ни уму, ни ветру неизвестная.

Во дворе, где дом ослеп глазницами,
Отыскал Андрон телегу ладную,
Впряг коня и скорбною возницею
Собирал тела он по оврагам.

Пусть что враг на расстояньи выстрела
С лука богатырско доброго,
Погребальные костры Андрон да выстроил
И зажёг он пламени высокого.

Всех, кого сумел он отыскати
Всех, кого учуял верный конь,
Он прощал молитвой погребальной,
Глядя, как в судьбу свою, в огонь.

Ворог не привлёк своё внимание
На дымину, что над лесом высилась,
У врага лишь было пониманье,
Что горит деревня вместе с крысами,

Что горят лихие злодеяния,
Не останется следа о приступлении,
И не вспомнят тех людей в сказаниях,
Мимо пронесётся мира летопись.

А Андрон стоял с главой поникшею,
И всё крепче меч в руке сжимается,
И услышал, кто-то тихой мышью
С за-спины крадётся, подбирается.

Ухо чуткое да выучка лихая
Не оставят шорох незамеченным,
Меч взметнулся, молнией сверкая,
И, казалось, должен был рассечь

Гостя, что не жданно и не гадано
Ни в глаза не прямо, а по-подлому,
В трёх шагах увидел старца странного,
А вокруг валялись перья ворона.

Глава 7

«Ты, Андрон, свой меч-то убери-ка,
Говорить мне надобно с тобою.
Пыл свой для врага прибереги-ка,
Чтоб не распрощаться с головою».

Но Андрон стоял и хмурил брови,
Меч в руке и взгляд тяжёлый каменный.
Не было в глазах тех больше боли,
Боль ушла с прощальными кострами.

Только гнев, а также понимание,
Что не этот старец нынче враг ему.
Этот старец может дать познание
Про дела, что так близки врагу.

Скрылся меч под кожей крепких ножен,
Взгляд смягчился, старец ободрился.
«Старче, так вести себя не гоже», —
В разговор Андрон теперь вступился.

«Я же мог тебя, как ветку деревца,
Пополам рассечь во гнве праведном.
Вот же окаянная нелепица»...
Но старик сказал: «И было б правильно.

Но раз я живой, то Воля Божия.
Значит, уберёг меня от гибели.
Значит, победим мы злое войско
Не мечом, а светлыми молитвами».

«Ты в речах своих как будто в облаке,
Речи все твои как будто марево.
Победить врага одной молитвою —
Словно в руки взять заката зарево.

Или ты сейчас со мной играешься,
Задурить мне хочешь ясну голову?
Ты, старик, напрасно потешаешься.
Даве говорил я то же ворону».

«Я являлся в облике тех воронов,
Да хотел проверить душу добрую»...
И старик взглянул так на Андрона,
Что пропали мысли непокорные.

В голове как будто свет зажёгся,
И тепло пошло к рукам натруженным.
И глаза слепило ярким солнцем.
«Спящая душа теперь разбужена», —

Молвил старец тихо по-домашнему,
Молвил старец как-то по-отечески.
Не было Андрону больше разницы,
Кто пред ним в обличьи человеческом.

Глава 8

В те года не много веры в Господа
Было у людей, живущих правильно.
Люди Господа не знали по-просту,
Жили с деревянными богами.

Православие лишь только зарождалось,
Больше люда на языческих капищах.
А чертей прогнать лишь могут Ангелы
К своему подземному пристанищу.

«Ты, Андрон, тела-то упокоил,
А вот души, те в плену томятся.
И тогда лишь сердце успокоишь,
Как к верхам небесным устремятся.

Но для этого придётся потрудиться,
Верою наполнить сердце жаркое,
С ветром вольным полететь, как птица,
И отдать, что можно, без остатка.

Глянь-ка, богатырь, что в мире деется,
Кто пришёл за жизнью люда честного,
Кто рубил людей, что в роще деревце,
И кому ответствовать за это».

И Андрон увидел, как воочию,
Будто сам там был ногами крепкими,
Ворога, что крался тёмной ноченькой,
Как живых людей нещадно резали.

«Не соседское здесь воинство бесчинствует,
А сплошная чертовщина адова».
«Кто же эту чернь на волю выпустил?
И чего в земле им нашей надобно»?

«Посмотрел, увидел, осознал? —
Молвил старец тут уж с укоризной. —
Понял, кто на Русь твою напал?
Понял, кто топтал твою Отчизну?

Чернокнижник вызвал это воинство,
Вызвал, да и сам же был зарезанный.
Не успел и глаз моргнуть от скорости,
С коей бесы на свободу лезли.

Как и где он книгу злую выискал,
Я не знаю, знаю только цели.
Его люди выгнали на выселки,
Он и сплёл обряд, чтоб все узрели,

Чтобы забоялись страшной силы,
Что в его руках мечом возмездия.
Чернота вошла, как в сено вилы,
Убивая каждого на месте.

Загубили люд да успокоились,
А похода дальнего ненадобно.
Меж собой всё спорили да ссорились.
Душ забрали уйму, да и ладно».

Глава 9

«И тебе, Андрон, судьбой твоей начертано
Стать клинком Господним в этом мареве.
Утром совершим обряд у речки.
А теперь всё слушай и внимательно»...

Ночь прошла, старик всё разговаривал.
Он рассказывал про Бога, про Иисуса.
А из глаз Андрона слёзы капали.
Он сидел и только молча слушал.

Он узнал, что всё живое сущее
Создано Руками Чудотворными.
Он узнал, что нету жизни лучшей,
Нежли жить по Божьим по Законам.

«Ты, Андрон, послушал, я поведал.
Дальше сам решай, как будет правильно.
Только знай, что горю не поможешь
В сто ведёр пролитыми слезами.

Избавленье люда предо мной сидит.
Только знать ещё не знает, как всё случится.
Две деревни, слобода да скит,
Души тех людей и будут мучиться,

Ежли ты не встанешь на защиту им,
Ежли ты из лап черных не выдернишь,
Ежли ты как надо испытание
По-просту не сдюжишь и не выдержишь».

И старик умолк в речах напутственных.
И молчали оба за раздумием.
«Что ж, старик, — раздался глас Андрона. —
Я готов, а дальше будь как будет».

И старик вздохнул как в облегчении:
«Значит, не ошибся я, Андрон.
Ты увидел Господа Свечение.
А теперь продолжим разговор:

Всё, чем жил ты в прошлом — отрицается.
Всё, что знал — удвоится, утроится.
Всё, что мутно — лучше понимается.
И душа во Свете успокоится.

И душа вздымает крылья Ангела,
От мирского поля уж не ягода.
Путь, Андрон, твой ныне будет праведным
До златых до врат в Эдеме Сада».

Глава 10

«Веруешь ли в силу неизбежную?»
«Верую».
«Веруешь ли в душу непогрешную?»
«Верую».
«Веруешь ли в Господа Единого?»
«Верую».
«Дашь ли клятву, клятву нерушимую?»
«Дам».

На распев старик Андрона спрашивал,
А Андрон согласно отвечал ему.
«Нет, Андрон, тебя теперь вчерашнего,
Ты готовый ныне ко всему».

Погребальные костры уж догорели,
Речки берег — тишь да благодать.
Там у речки скорбно посидели.
Чему быть, того не миновать.

Принялся старик теперь рассказывать,
Да учить Андрона испытанию.
Богатырь старался сразу схватывать,
Понимая истиной познание.

«Примешь ты, Андрон, сейчас крещение,
Речка Каменка нам станет Иорданью.
Во грехах получишь отпущенье,
Все грехи твои Бог видит, знает.

Также знает, было их немного,
В измальстве да кто ж не бедокурил.
И какую выбрал ты дорогу,
Избавляясь от ненужной дури.

Бог Велик, и все Его мы чада,
Даже те, кто знать о Нём не знает.
Он сердцам опора и услада,
И от тёмных сил оберегает».

«Я не сомневаюсь, но скажи мне,
Как такое смог Он допустить?»
«А пути Господни неисповедимы,
Значит, так оно должно и быть».

«Что ж, тут скажешь, всё яснее солнца,
И не мне вопросы задавать.
Что ж, пойду найду у речки донце,
Надо души убиенных выручать».

«Ты, Андрон, погодь, не так всё просто.
Вышел да зашёл — не будет так.
Тут придётся с неба дёргать звёзды,
Испытанье — дело не пустяк.

Под водой сиди, как воздух кончится,
Ты, Андрон, ещё потом сиди.
А когда увидишь бела отсвета,
Ты ко мне обратно выходи».

Глава 11

И пошёл Андрон, как было велено,
В реку, что текла лениво, медленно.
Старцу всем, что было, исповедался.
Сколько жизни Господом отмерено,

То и будет — принял он на веру,
Принял участь, принял путь начертанный.
И не станет он жалеть себя для дела,
Раз уж так сложилось в день безветренный.

Речка принимала, обнимала,
Как друзей встречают — ласково, с радушьем.
И вода как будто зазывала:
«Ты, Андрон, не бойся — сердце слушай».

И Андрон помалу, шаг за шагом,
В реку погрузился с головою.
Вспомнил детство, дом с витой оградой,
Мамку в поле, что работала под зноем.

Вспомнил батю, братьев, девку Нюрку.
Жизнь перед глазами понеслась.
Ноги под себя поджал и думал:
«Где вы все и где вас всех искать»?...

Но тела в земле, а души с Богом.
Все погибли в пламени ночном.
Вся деревня в угли, дом за домом.
А Андрон на речке был с конём.

Там и ночевал вдали от дома.
Пробыл там без малого три дня.
А вернулся — всё уж не знакомо.
После ярости случайного огня.

Кто-то с печкой был неосторожен
Или что другое — кто бы знал.
Впряг коня да в руки стары вожжи
И останки молча собирал.

От деревни мало что осталось.
Были, кто и выжил, уцелел...
...Вдруг Андрону что-то показалось.
Что-то яркое теперь он лицезрел.

Воздух кончился, но он сидел спокойно,
Наблюдая диво-красоту.
«Всё я выдержу и выдержу достойно.
Всё как надо, всё как есть приму».

После яркого всё стало будто красным.
И его как будто кто-то звал.
Было всё как будто доброй сказкой.
И Андрон сознанье потерял.