Наши люди

Средний человек не очень разбирается в причинах своих многочисленных и бесконечных проблем. Да оно ему и не надо. Главное - на ком-нибудь сорваться, кто будет назначен виновным. На том, на ком дозволено. А именно - на своем ближнем.

Отобедав, не очень сытно и не очень изысканно, но зато «дешево и сердито», в обычной «столовке», я вышел на улицу и втянул обеими ноздрями ноябрьскую влагу.

Вперед меня, из дверей столовой, засеменили трое. Судя во виду, обычных работников какого-нибудь местного завода по производству каких-нибудь сеялок-веялок или какие-нибудь простые водители-строители-сантехники. Обычная для таких окраин публика. "Соль земли".

Тот, что покрупнее, похожий на большого лохматого дворового пса, шел посередине. Двое других, один средних габаритов, другой помельче, похожий на мокрую болонку, семенили побок.

Закуривая на ходу и затягиваясь во всю силу легких рабочего человека, речь держал тот, что посередине:

- Так вот, припахал меня и Смельчакова, начальник. Гаварыт, машину с досками надо разгрузить. Мать его размать!
- А ты чаго? - заискивающе заглядывая в глаза, поинтересовался тот, что справа, маленький и жалкий, как непородистая болонка в дождливую погоду.
- Чаго я?! Я чаго?! А на куй оно мне надо?! Я чаго, крайний?! - почти кричал на всю Ивановскую в своем искреннем негодовании тот, что посередине, с видом лохматого пса.
- Ну да, ну да - соглашался тот, похожий на мокрую болонку.
- А потом эта сКука, Смельчаков, спрыгивает! Я, гаварыт, не грузчик, разгружать машину я не буду! Представляешь! Адидас гребаный!
- Ну да, ну да...
- А я, гавару, я чаго, рыжий, сам машину пусть разгружать! Пусть Смельчаков тоже разгружает!
- Ну, и ?
- А ничаго! Эта сКука соскочила, мать его размать, мне одному теперь надо разгружать!

Мужчина, похожий на дворового пса, был явно раздосадован тем, как сложились дела между ним, машиной с досками и его напарником Смельчаковым.

- Ну, а чаго, Смельчаков так-то прав - впервые молвил слово третий, тот, что шел по левую сторону. 
- Типа? - не понял тот, похожий на дворового пса и похожий на мокрую болонку.
- Ну, он спрыгнул. Имел смелость. Сказал «нет». Так чаго ж ты от него хочешь?
- А я, чаго, один должен машину разгружать?! Пусть эта сКука тоже разгружает! - по-прежнему рвал и метал «дворовый пес».
- Ну так-то не тому ты претензии предъявляешь - цедя сквозь зубы говорил дело тот, что слева. - Так-то, ты должен предъявлять начальнику, он тебя припахал. А ты, типа струхнул, промолчал. А теперь на своего напарника бочку катишь...

Что было дальше я не узнал.

Троица пошла направо, я свернул влево. И только слышал все еще зычные возмущения «лохматого пса», избравшего  причиной своего несчастья не своего начальника, которому он, по всей видимости, боялся что-то «предъявлять», а своего напарника, ничем не рискуя.

Шел я и думал: «Вот так часто и в остальной жизни. Народ вызверяется друг на друга, находясь в одной лодке, на одной цепи, на одинаковом дне. А не на своих начальников и прочих «цезарей вне подозрений". Боится. Трусит. А гавкает на таких же, как и этот "лохматый", таких же, как он сам»...