Кладут в кипарисовый гроб Христа
Убитые горем, уставшие люди.
Картина местами ещё пуста,
Но мастера кисть никого не забудет!
В пивной Караваджо и навеселе.
Считал чернь своей он, ведь это натура.
В сердцах говорил, что вся жизнь на земле
Начертана с помощью камер обскура.
Ведь главное в тайне живого письма,
Гармония света контрастного, тени.
Священник, от дара его без ума,
Увидев Юдифь только, пал на колени.
Но без богохульства! Был суд, приговор,
Как воском, скрепленный церковной атакой.
А он уж затеять успел с кем то спор,
Наверно, закончилось это дракой.
И вдруг Караваджо однажды исчез!
И слухи умы города не минули.
А ночью в окно пивной кто то залез,
И мастера там от души помянули.
Быть может случайно, в порыве творца,
Он вышел за действо обскуровых камер...
Реальностью жжёт его стиль сердца,
Сюжет в бесконечности времени замер!
Кисть мастера
© Copyright: Владимир Куманец, 2025
Свидетельство о публикации №125112609104
Свидетельство о публикации №125112609104
Рецензии