Южная симфония Пульхерии

Сбылась мечта,
что не давала руки
опустить весь год.
Юг. Море.
Отпуск наступил.
Расслабленно и
отрешённо народ
коктейли пил,
по большей части
время проводя
на пляже,
купался и блаженствовал
в воде прохладной и
солёной.
И жадно грудь вбирала
ароматы минералов,
цветов и фруктов
и словно надышаться ими
не могла.
Соленый ветер порывами горячими
со страстью
обнимал тела и
убеждал: пора раздеться.
Он словно извинялся,
что дома холодом
пронзал и кутал
в теплые одежды.
И взгляд из раза в раз,
впиваясь в кромку
горизонта,
как будто ставил подпись и
печать, что всё реально,
и это не мираж.
Диковинных
растений
тень
ажурным кружевом
ложилась на асфальт.
И солнце, улыбаясь
шутке про «Кавказ»,
лучом стремилось
точно в глаз попасть
и обжигало тело
бронзовым загаром.

Характер коренных
южан похож на
извержение вулкана.
Течет в их венах лава,
а не кровь
и гейзером эмоции
бурлят.

И наша героиня
до крайностей тому
являлась воплощеньем.
Неся себя торжественно
к обеду ближе,
по пыльной мостовой,
вперёд — объёмы,
на высоченных каблуках,
плыла Пульхерия.
Её громаде мог бы позавидовать Колосс.
Фигура статная, спина
прямая, во цвете лет,
в полупрозрачно-легком
одеянии.

Глаза вмещали океаны.
Но при своих размерах— походкой,
жестами напоминала лань.
С характером земных
твердынь, поставлен голос и кулак —
собою украшала жизнь.

Все  звуки стихли и
смолкли птичьи трели,
когда Пульхерия
вошла во двор.
«Ах, я в духах, но я не в духе.
И что-то душно тут у вас...»
На землю бухнула баул,
набитый всякой снедью,
и колбасой, такой
душистой,
что голова кружилась  у соседей.
Картинно помахала
шляпой, и звучно
выдохнула,
куда-то в бюст.

«С утра я с миром
на ножах.
Какой-то лысый олух,
едучи в трамвае,
всем весом
наступил, болван,
на обе две ноги,
а я — вся в каблуках.
А позже он пыхтя,
пуская слюни,
повис на всех моих
грудях.

Итак, о чем я? Ах, да!
Вы растопырьте
свои ухи.
Я жару вам сейчас
поддам.
Готовьтесь слушать ими
мировые слухи.»

На лавке мирно грызли семечки бабульки.
Они заерзали и
нервно завздыхали.
И повезло по настоящему
лишь той, кто полностью
была глухой.

«И не советую вам
отползать!
Верну обратно!
Разнос устрою — как
дважды два!
Заставлю слушать заново
опять.

Так вот, иду я по базару,
там раки пятятся назад,
а Бог с небес глазеет в телескоп
на вкусные развалы.
И слышу новость, что
пенсию прибавят, 
процентов вам на двести пятьдесят, вот как-то так.
Так что — повелеваю жить,
чтобы проверить
вруть иль нет.
Хвосты держите
пистолетом и наведите
марафеты.
И вставьте выбитые
зубы,» —
она высокомерно
зыркнула
на местного бомжа и подмигнула добрым
глазом.
При этом не забыв на обозренье выставить
кулак.
«Духами подушитесь.
Ждите.

Ещё болтали на базаре,
про пришельцев,
мол весточку подали и обещали местное ворье
все разогнать, и
разные блага с курьером
к празднику доставить.

Теперь, внимание!
Я еду в Канаду;!
Пришел мне вызов
по имейлу
в их канадо;вый
дом моделей.
Явимши как-то утром
на базар, за местной
колбасой,
меня увидел их
директор и просиял.
Крутился под ногами и
шагу не давал
ступить, и
лопотал с акцентом...
А я? Ну что же?
Я — не супротив.
Фу-у-ф-ф...»

Повеселев, потеребила
щёчки каждой из
старух.
Произнесла:
«Ба-бу-у-лечки мои.
Бесце-е-нные, люблю вас.»
Всех обняла.
«Пока-пока.
Пойду ворочать дальше
я дела.
И просвещуся
основательно про Канаду;,
что там по чем и
где купить еду.»

«Ну надо ж,
как свезло!» — бабульки
выдохнули с облегченьем и
проскрипели ей в ответ:
«Ты поезжай,
Пульхерьюшка!»

И звучно, вобрав в свои объемы воздух,
Пульхерия, провозгласила:
«Канада;, я скоро буду,
жди меня!»
Схватила тяжеленные
баулы,
и посылая миру
воздушный
поцелуй, вплыла в
подъездную прохладу.
Оставив миру тень
от необьятной шляпы.
А следом, словно шарф, тянулся лёгкий шлейф её таинственных духов.

U.Le_Ву
11.11.2025. 16:12