Угроза под дверью

Оставили под дверью
угрозу.
Оставили под дверью
четыре траурные розы.
Оставили под дверью
веру,
что я за дверью:
со стороны ее обратной…
что я ужасно страхом ранена!

Но я-то не за дверью:
за поворотом
в бесповоротность.
Уже в преддверье
счастья –
и самый час ему
начаться!
Я в круговерти,
в судьбы воронке!
– В воронке рока.
– Нет, в черной я дыре
(за домом, на родном дворе) –

сожравшей столько толка
и столько
прока,
и столько лет,
обид и бед…
и соли пуд…
– но и чарующих минут
тьму тьмущую
(и ни мгновенья не упущено!)…

В дыре, судьбу мою всосавшей,
чтоб, ничего не выбрав,
но все былое на изнанку вывернув,
засунуть в черный ящик.

Там, что невесть.
Ни мрак, ни свет…
– Там то, чему именованья нет.

Там то, что нужно.
Там я, что от судьбы разбужена.
Там то, что невозможно.
Там то, что должно.
Там тошно:

ведь я беременна.
                Я на сносях.
Вся –
в ожидании
неведомой мне данности,
неизъяснимой сути.
…И – Твоего присутствия.

Мне обещали счастье,
что не кончается.
Но я-то
предвзята:

жду большего. – 
Жду Божьего. –
Жду чуда.
И ежели хочу я,
вдруг будет?

Не надо мне в иное место:
везде безбожно тесно!
– Кроме родимой бездны:
дыры, где куролесят
странности
и страсти.

…Но я слегка жалею розы.
Хозяйский  умысел – скабрёзен,
но их-то в чем вина?
Ах, роза выбирать владельцев не вольна!
Так грустно погибать напрасно:
не труса
празднуя,
а лузера –
чужой угрозой,
что никогда себя не совершит…
Ловили шанс. Поймали пшик.

Так и завянут там, под дверью,
в дурного зазеркалья сфере,
четыре розы.
– Угрозой иллюзорной…
Угрозой
вздорной:
под хруст попкорна.
А как, казалось бы, была опасна! –
Но сталась зверью
с розой в пасти.
…И зря ее оставили под дверью.