Маат и Маахес

Золотые пески вновь отмерили время над Нилом,
К горизонту направилась верная лодка Сектет,
Засыпает Ниут, попрощавшись с небесным светилом,
Приутих знойный гнев королевы пустыни Сехмет.

Её сын, Маахес, перед битвой с презреннейшим Змеем
Снизошёл на бархан, грозным рыком разя тишину -
Грива золотом жидким стекает на мощную шею,
А в янтарных глазах не измерить грозы глубину.

Дюны склон служит троном мудрейшей владычице Ма'ат,
К ней направил свой взор львиноглавый властитель ножа.
- Вот уж первые звёзды в небесной лазури мерцают.
Я пришёл на твой зов, о достойнейшая госпожа.

- Расскажи, Маахес - молвит, глядя в пустыню, царица,
- Расскажи мне, мой лев, что же ждёт этот славный народ.
Почему моё сердце трепещет, как пленная птица?
Почему так отчаянно ждёт бури бед и невзгод?

- Не тревожьтесь, царица, напрасно вы тратите слёзы,
Силы Ра бесконечны, вновь будет повержен Апоп.
И на ранней заре, как погаснут последние звёзды,
Разольётся подземного Нила гремящий потоп.

Ма'ат горько вздыхает и дланью проводит по гриве:
- Ты не лжёшь, Маахес, ведь ты - тот, кто правдив предо мной.
Но мне ясно как день, что в своем благородном порыве
Утаил ты злой рок, что навис над людьми пеленой.

Расскажи мне, мой лев, что пугает могучего стража,
Расскажи, Маахес, что их ждёт через тысячу лет.
Что гораздо темнее, чем горькая плотная сажа,
Что укроет для них навсегда наш божественный свет?

Воин взор потупил и, смиренно припав на колено,
Вспомнил всё, что терзало, и видеть во снах довелось -
Оракул, что дышит насквозь только прахом и тленом,
И слепящая алой завесой горящая злость.

И вещал он тогда: - Вижу я через бури столетий,
Что свирепо скользят меж чужих обелисков и стен:
Наши храмы падут, словно раб под ударами плети,
Разорвут на куски наш священный великий домен.

А сакральные гимны умолкнут над страждущим Кеми,
Люди взоры свои обратят к иноземным богам,
Что посеют в их душах прогнившее мерзкое семя,
Открывая дороги предателям и подлецам.

И, отринув законы, измерят все мерою злата.
Лишь сухие цветы себялюбия там прорастут,
Где сейчас только страсть к справедливости и к тебе, Ма'ат!
Поглотит их умы жажда власти, жестокость и блуд...

Это значит, богиня, не зря твоё сердце страдает.
Алтари опустеют, сотрутся в пыль наши знамёна,
Пустыня, что домом была нам - вмиг станет чужая,
И самумы сорвут у Амона златую корону.

Не Змей Апоп страшен - он лишь испытанье для духа,
Но страшней этот миг - когда дух в человеке умрет,
Когда сердце к молитвам и плачу останется глухо,
Скроется за бронёю - холодной и прочной как лёд.

Золотая заря обозначила время над Нилом,
Волны стройный папирус нещадно собой теребят.
Ма'ат горькой слезой под собою песок окропила,
Не с обидой иль гневом - лишь тихо по людям скорбя.