Галатея

Своим несовершенством мир
Художника вводил в расстройство.
Искал он чуда эликсир,
Чтоб жизни исцелить устройство.

И вот, мечтою одержим
И в грезах о прекрасном, млея,
Видением творческим своим
Он создал образ Галатеи.

И мрамор заласкал резец,
Любовью камень обжигая.
Тесал с надеждою творец,
Что красотой свой мир спасает.

Вдыхал в творенье чувство, пыл.
В порыве страсти и страдания
Процесс труда боготворил,
Душой скульптуру наполняя.

Ваял, не покладая рук.
Как бог ваял, как одержимый!
И вот-венец творенья мук.
Прекрасный образ встал из глыбы.

Создание волшебных рук,
Чиста, прекрасна, белоснежна!
Он ей молитвы дарит звук,
Холодный бюст целует нежно.

В ней добродетели, как мёд,
Как будто светят в Божьем лике .
Но камень холоден, как лёд,
В нем не играют солнца блики.

И вдруг вздохнула, ожила,
Легко вспорхнула с пьедестала.
Трудом исчерпанный дотла,
Ступать за ней не успевал он.

От мастера бежала прочь,
Творение чуда- Галатея,
В седой туман, куда-то в ночь,
Творца нисколько не жалея.

В толпе смердящей чудный след,
В гнетущем зрелище ужасном,
Исчез совсем. Богини нет!
Создатель ждал ее напрасно!

Но вот в изодранном тряпье
Звезда пленительного счастья
Вернулась в пьяном забытье,
Став вновь окаменелой частью.

Блуднице мастер был не рад:
«В прекрасном поселились бесы!
Пусть будет проклят этот ад!
И ты из камня не воскресни!»
 
Схватил он в руки молоток,
И изваяния не стало.
Он пал, обняв большой кусок
Уже пустого пьедестала.

Ваятель мрамор раздробил,
Разрушив образ идеальный.
Скульптуры часть, как зло судьбы
Сжимал, как факел ритуальный.

Под утро пьяная толпа
За окнами, что есть, орала:
«Верни красавицу. Вчера
Она прийти к нам обещала!»

Жестокий мир казнил творца,
Который теплился мечтами
Мир красотой спасти от зла,
И гениальными трудами.