Подумаешь...

Мать с порога:

«Яви-илась... Бесстыжая!»

Ей что с гуся вода: пусть хоть лопнет.

Мурка трётся.

«...соскучилась? – ты ж моя...»

Всё нормально. Путём.
Просто опыт.

Несмолкаемый гул: то ли мать ворчит,
то ли бит отбивается в пульсе.

Не светает ещё...

(где же эти ключи?)

Полежать – и, наверно, отпустит.
Звоном крик:

«Нет, ты глянь – королевишна.
Говорил мне отец: зря не порешь!»

(а пошлю-ка я всё, Мурка, – веришь, – на...)

Замурлыкала –
скорая помощь.

Притвориться, что спишь, – и отвяжется.
Может, вправду сморит...

«Где ходила? –
плащ прожгла сигаретами, кажется...»

Чёртов космос – дурная текила.

Два пореза.
Болят.
Йодом надо бы.

Но не встать – Мурке слишком уютно.

Люди могут вдруг стать психопатами,
если улица не многолюдна.

«Спит, бедовая... Бог с тобой, милая.
На работу я...»

Липкая дрёма.
Соберётся с последними силами:
не забыть – сразу в душ.

Завтра дома.

Боль затихла.
Сочится сукровица.
Мутный сон: грязь на рваном подоле.

Всё наладится.
Всё восстановится.

Ну подумаешь... раз против воли.