Бунт Проклятых Поэтов

Мы созерцали гибель мирозданья
Сквозь мутный флёр оконного стекла,
Где в бархате диванов увяданье —
Абсентом влитый в вены яд и мгла.
Экран струил фосфоресцентный морок,
Сплетая в саван блики новостей.
В саду Эдема, где так сладок шорох,
Мы — трупный пир для выцветших костей.

Прогорклый воздух, как дыханье склепа,
Сочится в щели, леденит виски.
И звёзды, в лихорадке пьяной, слепо
Срываются, как сгнившие цветки.
Печатью каждой, вскрытой безрассудно,
Нам выжжен путь в безвременную ночь.
И небо, прежде дивно-изумрудно,
Навек от нас отторгнуто... и прочь.

Теперь наш дом — свинцовый гроб герметик,
Где стены плачут кислотной росой.
И Древа Жизни сок, как злой наркотик,
Рождает плод, увенчанный гнильцой.
Погас экран. И в темноте кромешной,
Где слепота — единственный удел,
Вдруг слышен шёпот, тихий и неспешный, —
То страх внутри до времени созрел.

Затеплим мириады сальных свечек,
Чтоб вскрыть нарыв на теле бытия,
Увидеть лик земли, что изувечен,
И тень свою, что злей, чем саранча.
И в хриплом стоне, в пароксизме веры,
Расправим крылья из больных костей,
Чтоб, взмыв на миг из этой душной серы,
Упасть на дно, добычей для червей.

...мы — каторжники в катакомбах Сплина,
Где каждый сам себе и враг, и тень.
Где отраженье смотрит зло и длинно...
И ждёт, когда наступит новый день,
Чтоб умереть.

Но в час, когда гниенье станет светом,
И в черепе проклюнется цветок,
Мы, проклятые пьяные поэты,
Испившие гашишный кипяток,
Пойдём искать в бреду неутолимом
По венам рек, по нервам городов
Тот Солнца луч, что черен, как от дыма,
И Бога, что отравлен и суров.

И в пляске букв, в агонии созвучий,
Где каждый звук — удар и синева,
Мы станем ветром, яростным и жгучим,
Чтоб вырвать с корнем мёртвые слова.
И пусть наш путь — к последнему причалу,
Где ждёт нас Смерть с улыбкой наглеца,
Мы крикнем ей: «К чертям! Начать сначала!»
И плюнем кровью в бледное лицо.