Песнь Позабытых Земель. V. Последний разговор

Замерзало дыханье и воздух звенел,
Да сбивался в усталости шаг,
Всё карабкалась Путница в звёздный предел,
Собирая всю волю в кулак.

Мало мыслей носилось в её голове:
До Поэта ли было сейчас,
Когда блики метались в стальной синеве
И ветра изводили ей глаз?

Уж пропали давно за спиною луга,
Горечавки густая лазурь,
Камнеломок по склонам пестрели брега,
Да берёзы стелились от бурь.

Средь безмолвия вечного снежных полей,
Где вершины в лучах вознеслись,
Становилась опасней Дорога Теней,
Поднимаясь в орлиную высь.

Только там, где теряется ирбиса след,
Держат пики затянутый свод,
Млеет в дымке седых облаков силуэт
Корбеника железных ворот.

Эхо жуткое здесь отдавалось у скал,
Сонма призраков бешеный вой,
И грозя ей лавиной, хребет задрожал,
Ледники заходили волной.

Едва помня себя, она двигалась вверх,
Литании беззвучно шепча,
Там, вдали, рисовался ей пепельно-сер
Образ замка под путами чар.

Только Путницу уж не пугала волшба,
Козни сущностей башни лихих:
Опираясь на посох, от тягот слаба,
Среди арок входила стальных.

Тихим светом вели голубые огни,
Под высокие своды палат,
По каменьям её застучали ступни -
Да за нею подошвы стучат...

Обернулась - всё пусто. Здесь только она.
Просто морок. Сомнения прочь!
Через зал уводила её пелена,
Где царит бесконечная ночь.

По ступеням бессчётным взбиралась во тьме,
Сотрясая искристую пыль,
Шла под купол, усеянный вязью письмен,
Где в тумане купается шпиль.

Там под аркою ждал её тайный альков,
И узрела она наяву:
Полыхающий Тигель меж бронзы столбов
Смотрит в сердце её естеству.

И она замерла, не решаясь ступить,
Погружаясь тревожно в себя...
Только стало вдруг эхо на душу давить,
За спиною шагами знобя.

Обернулась - и видит: фигура в тенях,
Чьи черты проступают на свет,
И выходит к ней медленно в тусклых огнях
Ей давно позабытый аскет.

Изменились отшельника будто черты:
Благородней, осанистей вид,
Ровным гласом, лишённым былой хрипоты,
Тихо Путнице он говорит:

"Был и я здесь однажды, уж годы назад,
Когда молод я был и упрям,
Мне противен был мира отживший уклад,
Близкий предкам моим, королям.

Я во Тигеле плавил, что ум породил,
Что я Истиной Вечною счёл,
Я безумьем своим мир отцов погубил,
И утратил законный престол...

Я от жара губящего прочь побежал,
Пред собою не видя дорог,
И за мной по пятам чёрной магии вал
Нёсся вслед, словно лавы поток:

Так у Пруда почил я, не смея с тех пор
Посмотреть своим людям в глаза:
Лишь на глади я видел великий раздор,
Что в владеньях моих начался.

Как волшебницы стали накапливать власть,
Узрев "истины" ложной плоды,
И я горько стенал, только некого клясть -
Лишь себя как причину беды.

Не спеши ты в решеньи - подумай теперь,
Задай каждый себе ты вопрос.
Ты бездумно не режь, ты семь раз всё отмерь,
О последствиях помня всерьёз."

Так сказал, преградить ей пути не стремясь,
Ей в глаза лишь серьёзно глядя:
И на посох тут Путница свой оперлась,
До заветной мечты не дойдя.

"Все плоды твоих дел одолеть нелегко", -
Так сказала аскету тогда, -
"Пусть и корни пустило уж зло глубоко,
Да в добре куда больше нужда.

Я не рыцарь могучий, не опытный маг,
Помогла наставленьями лишь.
И сейчас, когда вышла из всех передряг
Между целью и мной ты стоишь...

Я для Истины Тигля покинула Дом,
В неизвестный отправилась путь -
Так опасное что же заложено в нём,
И зачем мне назад повернуть?"

Пораздумав, отшельник седой ей в ответ:
"Цель твоя и блага, и смела,
Только свой раздели ты со мною секрет:
Те советы ты в Тигле нашла?

Или мудрость позволила людям помочь,
А не Тигель, забытый в веках?
Коль захочешь - ты Тиглем познанья упрочь,
Лишь прошу - не суди впопыхах!

Ты реши: всю ли Истины ты чистоту
Ощутила - иль отблеск её?
Всякий призрак её уведёт в пустоту,
Сорняков бесконечных жнивьё.

Человек ли способен всю правду познать,
Искажений своих не внеся?
Если так - тебе стоит теперь же дерзать,
Ведь твоя выше прочих стезя.

Коль открыты лишь отблески Истины нам,
Всей постигнуть не хватит нам сил -
Я преданье поведал своё тебе сам,
Ничего в нём я не упустил.

Коли Истину выплавить хочешь свою,
Я препятствий не стану чинить -
В стороне лишь свидетелем я постою,
Без опаски позволив творить.

Но молю: о грядущей подумай судьбе,
Приструни сожигающий пыл -
Ведь когда-то давно, столь уверен в себе,
Эти створки дверей я раскрыл..."

Только Путница слова не молвит ему,
В думы тяжкие ум погрузив,
Созерцая, как Тигель мерцает сквозь тьму,
Да аскет в стороне молчалив.

Познаваема ль Истина вся в полноте?
И на ней ли замкнётся весь цикл?
Коли так - предаваться зачем маете?
Разжигай вожделеннейший Тигль!

И ошибка коль вкралась в холодный расчёт -
Не видать потаённых ей сфер.
Ко страданиям новым лишь мир поведёт,
Породит мириады химер.

Совершенным лишь Истину ведать дано -
Кто сказал, что она такова?
Среди всех мудрецов только ей суждено ль
Предъявить на святыню права?

Восвояси уйти ль, всё оставив, как есть,
Бросив битв чужеродных поля:
Да в поступке подобном великая ль честь?
Разве лучше она Короля?

Пусть победы добьются и Страж, и Поэт,
Да и Мастер познает успех -
Ворожба принесёт ещё тысячи бед,
Как кинжал просочась под доспех.

Но изъяном своим каждый выбор чреват,
Мучит страшной ошибки боязнь:
Потакание злу со тщетою утрат
Иль гордыни великий соблазн?

Не вернее ли сделать, как было спокон,
От мирского реликвию скрыв?
Поступить, как велит ей моральный закон,
На его отвечая призыв?

И ступила вперёд, исполняясь тревог,
От себя створки с силой толкнув,
Дверь захлопнулась, щёлкнул тяжёлый замок,
От земного альков запахнув.

И спокойствие дивное тронуло дух,
Бремя чар словно рухнуло с плеч,
Жар ушёл, будто Тигель горящий затух,
И продолжил аскет свою речь:

"Во смирении мужества больше порой,
Чем в отваге смертельных атак -
Оставляешь спокойным ты мир за собой,
Да ещё предстоит тебе шаг:

Был построен эпохи назад Корбеник
Там, где мир привечает восход,
Небосвод подпирает Рассветный лишь Пик:
Словно вечность здесь время течёт.

Ты пролёт лишь один этой башни осиль,
На души полагайся чутьё,
Обретёшь ли тогда, после пройденных миль
То, что сердце желает твоё?"

И вздохнула она, улыбнувшись в тоске,
Отвечая: "Отшельник, прощай!
Короля узнаю я в седом старике,
Охраняй же покинутый край!

Ты альков от опасностей всех сторожи,
Не забудь проведённых бесед!", -
Поклонилась ему, в наступившей тиши
Лишь напутствие слыша вослед.

И спустилась по лестнице уровнем вниз,
И под арку прошла среди туч,
На вершину горы, на опасный карниз,
Что едва тронул розовый луч.

И узрела: идёт молодая заря,
И в оттенках рассветных огней,
Всю суровость высот волей лишь поборя,
Одинокий растёт эдельвейс.

По щеке ненароком скатилась слеза,
И рисуется ей в облаках
Всё родимых краёв синевой образа,
Всё поля в васильковых цветках.

Всё реальней становятся рощи берёз,
Всё зарянки знакомее трель,
Всё быстрее мелькают ей искры стрекоз,
Уводя с Позабытых Земель.

Без опаски ступив, где тропинка вилась,
Проходя меж зияющих бездн,
Скоро Путница в милый свой дом добралась,
Завершая старинную песнь.