Баллады красного льва 13-24

13. ПРИЗВАНИЕ КРАСНОГО ЛЬВА
(Куплет 1)
Мне не нужен был трон, меня не звали на пир,
Я сам избрал свой путь — быть городским вампиром.
Пить не кровь, а свет фонарей и боль теней,
Что копятся в дворах-колодцах до зари.
Я — страж ворот, что меж мирами пролегли,
И ключ от них — в моей горячей крови.
(Припев)
Я — Красный Лев, я — голос спящего гранита,
Я — тот, в ком боль и свет навечно повенчаны!
Мой рык — закон, мой шаг — судьба моей столицы,
Я — сердцебиение Петрополя на круге!
(Куплет 2)
Белый брат мой парил в хрустальных вышинах,
Чёрный — в подземельях рыл свои туннели.
А я стою на мосту, меж небом и водой,
И отражаюсь в обоих — живой, не пустой.
Я — точка сборки, я — гвоздь в мирозданье,
Я — воплощённое в плоти обещанье.
(Припев)
Я — Красный Лев, я — голос спящего гранита,
Я — тот, в ком боль и свет навечно повенчаны!
Мой рык — закон, мой шаг — судьба моей столицы,
Я — сердцебиение Петрополя на круге!
(Куплет 3)
И когда город спит, скованный сном и льдом,
Я выхожу на патруль по своим владеньям.
Я дышу на стёкла — и тает на них узор,
Я смотрю в каналы — и вижу в них простор.
Я — хозяин этой ночи, этой тишины,
И моя песня — единственный закон страны.
14. КОГТИ НА КАМНЕ
(Куплет 1)
Я точил когти о гранит набережной,
Чтобы оставить царапины в вечном.
Не для памяти, не для славы — для знака,
Что и я здесь был, и моя тоска
Превратилась в силу, что режет металл,
Что меняет течение рек и каналов.
(Припев)
Эти шрамы на камне — мои иероглифы,
Их не стереть ни дождям, ни обидам.
Это карта сражений, что я вёл во тьме,
За право быть собой на этой земле!
(Куплет 2)
Белый Лев оставлял лишь отсвет на стене,
Чёрный — трещины страха в больной спине.
А я вгрызаюсь в плоть города, как в свою,
Потому что мы с ним — одну кровь пьём.
И каждая царапина — это слово в балладе,
О том, как мы с Петербургом стоим друг за друга.
(Припев)
Эти шрамы на камне — мои иероглифы,
Их не стереть ни дождям, ни обидам.
Это карта сражений, что я вёл во тьме,
За право быть собой на этой земле!
(Куплет 3)
И когда придёт новый Лев, он поймёт,
Проведя лапой по этим бороздам:
Чтобы править, нужно сначала полюбить
Эту боль, эту грязь, эту страсть до крови.
И оставить свой след не в книге, а на камне,
Как вызов пустоте, как клятву о пламени.
15. БИТВА ЗА ЗАКАТ
(Куплет 1)
Каждый вечер я принимаю бой
На Дворцовой площади, над Невой.
Солнце, раненное шпилем Петропавловки,
Истекает огнём, и этот свет — условка.
За него сражаемся мы втроём:
Я, моя тень и отраженье в нём.
(Припев)
Я бьюсь за каждый лучик, за каждый проблеск,
Чтоб ночь не поглотила город в преисподню!
Мой рык — закату опора и подмога,
В нём — мощь Белого и ярость Чёрного Бога!
(Куплет 2)
Белый Лев был бы рад этому свету,
Чёрный — ждал бы тьмы, что придёт к рассвету.
А я стою меж ними, как живой щит,
Поглощаю оба света, в себе их крушу.
И рождаю новый — багровый, живой,
Что окрашивает небо над головой.
(Припев)
Я бьюсь за каждый лучик, за каждый проблеск,
Чтоб ночь не поглотила город в преисподню!
Мой рык — закату опора и подмога,
В нём — мощь Белого и ярость Чёрного Бога!
(Куплет 3)
И когда солнце finally тонет в крови,
И ночь восходит на небосклон Любви,
Я отступаю, но не как побеждённый,
А как стратег, чей план утверждённый.
Ибо в моей груди этот закат горит,
И до утра я — единственный светлый вид.
16. ШЁПОТ ПОД ЛЬДОМ
(Куплет 1)
Я слышу шёпот подо льдом Невы,
Там тонут голоса былой молвы.
Там крики мятежей, там стон блокады,
Там сны утраченной навечно Атлантиды.
Я припадаю ухом к ледяной корке,
Чтобы услышать правду — горькую и короткую.
(Припев)
О, ледяная книга, о, хрустальный архив!
Я единственный, кто твои страницы слышит.
Я — Красный Лев, я — ухо и я — гортань,
Что передаст твой шёпот в новый день!
(Куплет 2)
Белый Лев искал бы в этом гармонию,
Чёрный — только хаоса идиллию.
А я слушаю всё — и ужас, и надежду,
И переплавляю в мощное прежде.
В песнь, что не судит, а просто звучит,
Как колокол, что в вечности летит.
(Припев)
О, ледяная книга, о, хрустальный архив!
Я единственный, кто твои страницы слышит.
Я — Красный Лев, я — ухо и я — гортань,
Что передаст твой шёпот в новый день!
(Куплет 3)
И когда лёд тронется, и река вздохнёт,
Все эти голоса во мне оживут.
И мой рык станет хором тысяч душ,
Что не нашли покой, не ушли снаружи.
Я — их мегафон, я — их воплощенье,
Я — вечное Петербурга воскресенье.
17. ОХОТА НА ТЕНЬ
(Куплет 1)
Я охочусь на собственную тень
По коридорам Зимнего, в самый день.
Она скользит по паркету, как дым,
И дразнит меня обещаньем другим.
Что был бы я, если б выбрал иной путь —
Белым льдом или чёрною жутью?
(Припев)
Догоню ль я тебя, своё второе «Я»?
Или сольёмся мы в схватке, изменив бытия?
Эта охота — самый главный мой бой,
Бой за целостность своей львиной душой!
(Куплет 2)
Белая тень зовёт к порядку и раю,
Чёрная — в бездну, где всё прозябаю.
А я — между ними, я — сам пограничье,
И моя охота — это самообличье.
Я должен поймать её, обуздать,
Чтобы продолжить свой путь — не спать, не страдать.
(Припев)
Догоню ль я тебя, своё второе «Я»?
Или сольёмся мы в схватке, изменив бытия?
Эта охота — самый главный мой бой,
Бой за целостность своей львиной душой!
(Куплет 3)
И в зале Рембрандта, у пятна «Блудного сына»,
Я её прижимаю, и нет в мире тишины.
Мы смотрим друг другу в глаза — я и она,
И понимаем — мы одна и та же страна.
И, сливаясь, рождаем тот самый взгляд,
Которым я смотрю на свой Ленинград.
18. КОРОНОВАНИЕ ОГНЁМ
(Куплет 1)
Моё коронование было не в храме,
А на крыше завода «Красный Октябрь», под градом.
Дождь из искр и пепла падал на меня,
И гимном был рёв проходной огня.
Мне на голову водрузили не венец,
А терновый венец из колючих проводов, наконец.
(Припев)
И клялся я не Богу, не чёрту, не царю,
А дыму из труб и Неве — сестрёнке-утвари.
Что буду беречь этот город от спячки и лжи,
Пока моя кровь в жилах стынуть спешит!
(Куплет 2)
Белый Лев короновался в сиянье звёзд,
Чёрный — в подземном гуле, у самых гроз.
А я — посреди индустриального ада,
Где рождается новый миф, где старая правда.
И мои подданные — не люди, не призраки,
А стихии, что бушуют в моей отчизне.
(Припев)
И клялся я не Богу, не чёрту, не царю,
А дыму из труб и Неве — сестрёнке-утвари.
Что буду беречь этот город от спячки и лжи,
Пока моя кровь в жилах стынуть спешит!
(Куплет 3)
И с тех пор я ношу этот венец не с болью,
А с гордостью странной, неземной, хмельной.
Он жжёт мне чело, но даёт мне право
Владеть этим хаосом, быть его главой.
Я — Красный Лев, я — царь в мире ржавчины и слёз,
И моё коронование длится до слёз.
19. ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ
(Куплет 1)
Я устраиваю пир во время чумы
На крыше мира, где ветра кусают умы.
Мои гости — призраки поэтов и бунтарей,
Что кончили плохо, но не сдали своих идей.
Мы пьём не вино, а элексир из дождя и тоски,
И едим не хлеб, а крошки от былой тоски.
(Припев)
И мы поём, пока город внизу затихает,
Наш хор — как набат, что время пронзает!
Мы — пир вечных душ, мы — вечный протест,
Мы — Красного Льва бессмертный интерес!
(Куплет 2)
Белый Лев бы осудил наш беспорядок,
Чёрный — присоединился бы, став его адептом.
А я — и хозяин, и гость на этом пиру,
Я — связующее звено между миром и мглой.
Я поднимаю тост за тех, кто не сломался,
Кто в этом аду не сдался, не отступился.
(Припев)
И мы поём, пока город внизу затихает,
Наш хор — как набат, что время пронзает!
Мы — пир вечных душ, мы — вечный протест,
Мы — Красного Льва бессмертный интерес!
(Куплет 3)
И когда рассвет прогонит нас обратно в тень,
Каждый унесёт в себе частичку моего дня.
Чтобы там, в своих мирах, в своих эпохах,
Они помнили — есть город, есть Лев, есть смех.
Есть пир, что не кончится, пока я жив,
Пока мое сердце для них как магнит.
20. ЗОВ КРАСНОГО ЛЬВА
(Куплет 1)
Я не рычу — я зову. Я не приказываю — я прошу.
Собираю своё племя под знамёна души.
Не воинов, не рабов — просто тех, кто устал
От бесконечной войны, кто свою боль протал.
Выходите из подъездов, снимайте маски,
Мой зов — не цепь, а снятие каски.
(Припев)
Я зову вас не в бой, а в братство,
Где каждый — и рана, и лекарство!
Где в сердце — не угли, а заря,
Где правит не страх, а Красный Царь!
(Куплет 2)
Белый Лев звал бы к порядку и чистоте,
Чёрный — к разрушению старой системе.
А я зову просто быть. Быть собой до конца,
Со всеми трещинами, с болью без венца.
И в этом бытии найти ту силу,
Что превращает стоны в песни у моста.
(Припев)
Я зову вас не в бой, а в братство,
Где каждый — и рана, и лекарство!
Где в сердце — не угли, а заря,
Где правит не страх, а Красный Царь!
(Куплет 3)
И если вы услышите мой зов в тишине,
В гуле поезда, в шепоте на окне —
Выходите. Я буду ждать на мосту,
Где сливаются воедино и свет и мечту.
И мы станем новым мифом, новой кровью,
Живым воплощением вечной любви.
21. ПЛАЧ ПО КОЛОННАМ
(Куплет 1)
Я слышу, как плачут колонны Исаакия,
Им тяжело держать этот купол бытия.
Им снится, что они — просто лесные сосны,
А не пленники в каменной, вечной позе.
Я прижимаюсь к ним щекой горячей,
Чтобы согреть их холодные плечи.
(Припев)
О, каменные братья, о, немые стражи!
Ваша ноша — моя ноша, ваши сны — даже.
Я возьму вашу боль, я вдохну в вас дыханье,
Чтобы выстоять вместе в этом каменном знанье!
(Куплет 2)
Белый Лев видел бы в вас геометрию,
Чёрный — только гнёт и каменную истерию.
А я вижу в вас — застывшие души,
Что мечтают о свободе, о птичьей услуге.
И мой рык — это вибрация, что идёт от сердца,
Чтобы вам стало легче, хоть на мгновенье.
(Припев)
О, каменные братья, о, немые стражи!
Ваша ноша — моя ноша, ваши сны — даже.
Я возьму вашу боль, я вдохну в вас дыханье,
Чтобы выстоять вместе в этом каменном знанье!
(Куплет 3)
И когда ночь опустится на город, как полог,
Мы будем стоять — я, колонны и Бог —
Тот, что в деталях, в резьбе, в узоре,
А не в небесном, холодном просторе.
И наше молчание будет громче любого гимна,
Потому что в нём — правда, а не дипломатия.
22. ТАНЕЦ НА КРОВИ
(Куплет 1)
На Сенатской площади, где когда-то кровь лилась,
Я танцую один, подвывая в небеса.
Не надругательство, нет — это поминовенье,
Это странная, дикая форма прощенья.
Я выбиваю ритм лапами по брусчатке,
Чтобы услышали мёртвые в своей палатке.
(Припев)
Это танец не скорби, а гнева святого,
За тех, чьи мечты растоптало слово.
За тех, кто поверил, кто вышел на край,
Чьи души до сих пор не нашли свой рай!
(Куплет 2)
Белый Лев застыл бы в минуте молчанья,
Чёрный — упивался бы болью страданья.
А я танцую. Танец — это жизнь,
Это вызов всему, что пыталось сломить.
В каждом па — и отчаянье, и надежда,
И прощение тем, кто сеял невежду.
(Припев)
Это танец не скорби, а гнева святого,
За тех, чьи мечты растоптало слово.
За тех, кто поверил, кто вышел на край,
Чьи души до сих пор не нашли свой рай!
(Куплет 3)
И когда я закружусь в последнем витке,
Мне кажется, я слышу их шаги на мостках.
Они выходят из тени, они берут меня за лапу,
И мы танцуем вместе, стирая в порошок
Грань между прошлым и настоящим, мёртвым и живым,
В этом танце на крови мы все — непобедимы.
23. ИСПОВЕДЬ У ЛЬВИНОЙ ГОЛОВЫ
(Куплет 1)
Я пришёл к тому льву, что у Строгановского дворца,
Что молчит века, не поднимая лица.
Я прижался лбом к его холодному челу
И рассказал всё — про боль, про любовь, про стрелу,
Что торчит в моём сердце, про страх и про гнев,
Про то, как тяжело быть почти что богом.
(Припев)
О, каменный брат, о, немой исповедник!
В твоём молчании — самый строгий ответ.
Ты принял мою боль, ты вобрал её в гранит,
И мне стало легче, хоть на миг, хоть на мгновение!
(Куплет 2)
Белый Лев искал бы ответ в книгах,
Чёрный — в бунте, в крике, в вопиющих стихах.
А я — в молчании каменного зверя,
Что видел века, что знает о мере.
И в его неподвижности — больше мудрости,
Чем во всех моих балладах и искусстве.
(Припев)
О, каменный брат, о, немой исповедник!
В твоём молчании — самый строгий ответ.
Ты принял мою боль, ты вобрал её в гранит,
И мне стало легче, хоть на миг, хоть на мгновение!
(Куплет 3)
И когда я ушёл, оставив ему свою исповедь,
Я почувствовал — он мне улыбнулся, я видел.
Той улыбкой, что доступна только камню,
Что понял всё, но не выдаст тайны.
И с этой улыбкой я пошёл дальше — править,
Любить и терпеть, своим городом обладать.
24. ПРОРОЧЕСТВО КРАСНОГО ЛЬВА
(Куплет 1)
Я видел сон. Сквозь туман грядущих лет
Ко мне пришёл тот, кто сменит мой свет.
Не Белый, не Чёрный, не Красный — другой,
Цвета, что нет ещё под луной.
Он будет рождён от любви и от стали,
Когда мой Петербург будет умирать.
(Припев)
И я не боюсь. И я готовлю ему путь.
Я прокладываю рельсы в грядущую муть.
Чтобы он пришёл, когда город будет во мгле,
И спасёт его, как когда-то спас я его!
(Куплет 2)
Белый Лев пророчествовал бы конец,
Чёрный — вечное паденье, наконец.
А я вижу — за мной будет новый рассвет,
Новый Лев, новый миф, новый свет.
И мой уход — не конец, а начало,
И в этом — высшая награда и признанье.
(Припев)
И я не боюсь. И я готовлю ему путь.
Я прокладываю рельсы в грядущую муть.
Чтобы он пришёл, когда город будет во мгле,
И спасёт его, как когда-то спас я его!
(Куплет 3)
И потому я пою эти баллады сейчас,
Чтобы они, как семена, проросли в тот час.
Чтобы тот, новый, нашёл в них силу и суть,
Чтобы смог поднять упавший мой плуг.
И продолжить путь — не мой, а наш общий,
Путь Петербурга — вечный и мощный.