Яблочко

               

   
                Яблочко от яблони...

   
            Наши дома хранят воспоминания о нас, связывая время в единое целое.
           Дом у   бабушки небольшой, на три окна, и стоит  недалеко от нас.  А наш больше, в нем пять окон.  Я  в нем  родился.    Все понятно.    А  дом у бабушки и дедушки хоть невелик, он  папин,  родительский, потому что папа  там  родился. И дорожка хорошо протоптана от одного к другому.

           Димке папа  сказал, что у него будет брат. 
 – Брат родится? – спросил он отца.  - Как я, родится? А я не помню, как я родился.
           Папа рассмеялся: -  Ну, тогда ты был маленький. Давай  посмотрим твои фотографии, когда ты маленький был. Может, что вспомнишь.
-  Я тебя, пап,  тебя помню, как я родился.  Тогда я был маленький, а ты был большим, и у тебя были большие ботинки. Ботинки и рубашки были большие,  и большая кружка с молоком на столе. Я тогда не мог в них по дому ходить. Они большие и тяжелые. Ты сильный.
-  Пап, а как братика, который родится, зовут?
- Отгадай сам, как зовут.
-Наверно, Валеркой.
- Может, Валеркой.  Ты у мамы спроси, как там у нас дела с Валеркой. Она знает, как его зовут. 
- А он про нас  что  знает? Как меня  зовут, знает?  Да ничего он не знает пока. Я ему потом все расскажу.
               
     Вечером, прежде чем заснуть, я думал, чей теперь будет дом,  мой или Валеркин? Это совсем неважно, чей.  Пусть будет  его. Мама сказала, что я буду старший брат. Старшие    не обижают младших, оберегают   их  от собак на улице и заботятся о них.
     Какие молодцы папа с мамой, что решили завести мне братика.  А то дома  у меня только кот Архимед,  и  пес.  Архимед, папа сказал,  жил когда-то  толи в Греции, толи в Италии, не знаю, в общем, где-то в  Африке, он черный. В Африке много черного,  жжет солнце, и  все люди    там до  черноты загорели. А Арамис точно из Франции, он рыжий.
     А я Валерке  теперь брат. Все ему буду рассказывать.  Чтобы все на свете знал. 
   Да, но  как я  все ему  объясню? Ведь он слов никаких не знает... И не умеет ничего!  А почему я все понимаю?..  Дедушку спрошу, он мне все понятно рассказывает.
 
    Я,  как и папа, построю себе дом.   Я уже нарисовал, как он будет выглядеть, и показал папе. Нарисовал  деревья без листьев и дым из трубы. Осень, холодно. облака. 
     Хорошо, сказал папа, я тебе помогу. Мне мои родители тоже помогли наш  дом строить.
       ***
       Мы пошли  вечером к моим  дедушке и бабушке,  и я рассказал дедушке  про Валерку.  Дед  обрадовался, взял меня на колени и мы долго говорили с ним.  Я  сказал, что я большой вырос и теперь к ним один бегать буду.  Ну да, это не город,- сказал дед,-  в деревне не заблудишься.  С Арамисом можно ходить.
   
   Бабушка печет вкусные оладушки. Она всегда их печет. Знает, как я их люблю.  Круглые, подрумянившиеся,  горячие, похожие на солнышко, от них тепло внутри. Их хорошо есть с маслом или сметаной. И даже с вареньем.
  Я    читаю дедушке книжки. У деда есть очки, но он говорит, что от чтения устают глаза.  Дедушка ходит в библиотеку и приносит мне книги.  Пока не очень толстые.  И рассказывает  разные истории. Дед выбирает книжки, понятные, мы читаем русские народные сказки, сказки Андерсена и сочиняем свои. Про Колобок и бабу Ягу, как она Колобок испекла. У деда сказки интересные, как Колобок пошел в школу. Его серый волк хотел съесть, а учительница его спасла. Я эту страшную сказку буду брату рассказывать, когда он  большой вырастет. Она его в портфель посадила.
   Я спросил  бабушку,  а  может  она испечь колобок. С резиновый мячик.  Она сказала, нет.  В середине будет сырой, в печи  не пропечется.  Вот и верь  после этого в  сказки.. Испекла она колобок и поставила на окошко студить.  А тот  спрыгнул с  окошка на пол, и покатился... Смех, да и только...
- Бабушка, бабушка, испеки оладушки,- будем с братиком просить. Есть  у бабушки сковородка с ручкой. У нее дома есть все, молоко, чай с медом, конфеты...
 
                ***
 Время летит быстро.  Братику уже четыре года, мне четырнадцать. Дед говорит, что с людьми бывают разные ситуации.  То он оставит  на прилавке в магазине кошелек с деньгами,  то приболел, то чуть не забыл, что  у жены день рождения. Я ему напоминаю.
 
  И со мной всякое случается.  Казус,  как дед говорит.  Он любит непонятные слова говорить. Казус. Ситуация. «Значит, такая ситуация, значит, дело так обстоит». Какое дело, и где оно обстоять должно?
     Но произошла и со мной неприятная ситуация. Дело в том, что у папы есть сестра, тетя Нина, она в городе живет.  И она позвала меня в гости. Лучше бы она этого не делала.  У них тоже есть сын, на три года старше меня.  Он про меня тете сказал, что я деревенский лапоть.  Это означало, что я или плохо, не слишком современно одет,  или недостаточно умен,  или плохо воспитан.  Короче, взаимоотношения не сложились сразу.
    Тетя Нина тоже повела себя странно.  Она захотела, чтобы я надел одежду сына,  вполне хорошую, из которой ее Ромуальд вырос.  Я сразу же наотрез отказался.  – Я не Ромуальд,  меня Дмитрием зовут.  Я за модой не гоняюсь. Мне в своем пиджаке уютно, а
в красивых кожаных одежках буду себя неловко чувствовать.
    - Мам, отстань от него.  Пусть ходит замухрышкой.
   - Ну что ты, Димочка, вся одежда чистая,  почти новая. Я вам  ее так и так  привезу.  Примерь, не маловата ли будет.  Вы быстро растете.
  - Мам, пусть ходит, как ходит, не приставай.
- Ромашик,  а я хотела бы отправить тебя летом в деревню.  Вы должны друг с другом сдружиться.  Дима интересный парень.  Его в районной газете печатают.
  - Да ну! – он притворно удивился.  - О любви пишет?
-  Зря ты так фыркаешь.  Он в областном конкурсе второе место получил. 
- Знаешь, Ромуальд, меня девчонки не за красивые носочки любят. Приедешь, я тебя с ними познакомлю.  Ты Есенина читал? А Левитанского?
  Ромуальд сник.  И я приобрел в его лице врага.
   Пребывание мое у тетушки явно не складывалось. События развивались по нарастающей.
    - А папа твой со  мной говорил, ты в городе поступать в институт будешь, у нас будешь жить.
    - Зачем это, тетя Нина? Буду жить в общежитии.  Многие так живут.
     Меня в университет обещают взять. На журфак.  Надо, конечно, экзамены сдать.  От района рекомендацию дадут.
-  Вишь, бывают прохиндеи. У него все как по маслу идет,- прокомментировал Ромуальд.
-  А ты знаешь, Ромуальд,  я в школе неплохо учусь. По математике пятерки.
-  А липа перед крыльцом не растет?
      
      И я прочитал ему стихотворение немецкое. Вильгельм Мюллер. Липа. 1823 год.  На хорошем немецком. И свой перевод. Не зря учил. Валентина Павловна, учительница, порадовалась бы.

     Подошла суббота.  Дядя Алеша уезжал на дачу со всей семьей.  У них есть дача, дачный домик, сад. В саду яблони, гордость дяди Алеши.  Он садовод, и у него их четыре.  Когда созревает урожай, пару ведер привозят к нам, бабушке и деду. Она стряпает яблочный пирог, шарлотку.

    Созревали яблоки. Дядя Алеша был счастлив. Одна яблоня была с прививкой. Он сам ее прививал, ветка приросла и на ней красовались первые яблочки. Румяные, их было три. Он  с гордостью показал их мне.
    В воскресенье их осталось два. Это первым обнаружил Ромуальд.  Захлебываясь от злобы, он сказал, показав на меня: - Это он, конечно, палкой сбил.
   Так что «катится яблочко по огороду, и с разбегу прямо в воду» ... Колобок на новый лад. Ага, Дима его съел.
        Я покраснел до ушей.  – Дядя Алеша, я не виноват ни в чем.
  Ромуальд,  язвительно глядя в лицо, спросил: - Что, вкусное было яблочко?
 А дядя Алеша начал рассказывать , как он в детстве  лазил к соседям в сад.

        Тетя Нина пошла к дереву и  вернулась с яблоком в руке. Оно было чуть побитое, но целое.  Лежало в траве.
        Дядя взял его.  На боку  вмятина и темное отверстие, идущее вглубь.
- Хм, червивое. Падалица.  Червяк в землю ушел.
        Яблоко разрезали на четыре доли. Положили на блюдце. Я свою долю не взял.
Ее съел Ромуальд: - Ничего особенного. Не вкуснее наших, - сказал он отцу.

        Когда я рассказал об этом дедушке, он сказал задумчиво: - Да, и впрямь, яблочко от яблони далеко не падает,  да яблочко-то червивое. 
       Больше мы об этом не говорили...