НВ!

я вижу как в метро бежит юноша
неся букет душистый цветов
и я поймал себя на мысли
о том что, быть может, цветок
предполагается на могилу мира
послушай, если ты есть, господин Бог
я вычитал в одной из драных книжек
что ты - это всё, я нарушу зарок
и обращусь к тебе сегодня.
мой дражайший, великий Бог,
так если ты всё, ты тоже часть строчек
так будь же добр, добрый Бог
раздвинь, пожалуйста, три строчки
и вылези к нам из стишочка,
покажи нам всем что ты живешь
сейчас в стране N шатается осень.
и климатическая и в душе
деревья листья сбросят
но попробуем представить себе...
каждый лист - это труп человека,
каждая ветка - кости, скелет
каждая влага - капля кровищи
каждая грязь, что капля, свернувшаяся в сгусток.
и ливневые решётки с улиц
изображают кровосток.
и как тогда товарищам шагать
по лицам других товарищей подобных?
не то что видеть, любить и дышать...
разразятся товарищи  криком утробных
падает мироздания лепесток
шаг! шаг!
шаг! шаг!
ать-два!
его раздавили черным берцем
слышен стук высоких из резины сапог.
извлекай, солдат, урок!
ровняйсь, солдат, ровняйсь!
горы, горы органов и света
от пуль, летающих в миру
предки мечтали о космосах, ракетах
а мы запускаем баллистику врагу,
созидая из телес котлеты,
вот так ему! дадим врагу!
господин Бог, как вышло так, что человек
прожив всю жизнь (и то не каждый)
рождает только книжечку одну,
она
тяготеет разложиться на части
знания сыплются  и остаётся пыль,
мука
а дурость мы смело пакуем в оружия
от чьих холодов судорожит рука
мы жмем на курок, силясь выстрелить натужно?
мы в этой вселенной - единственные,
наделенные разумом и речью зверята
живая, населенная зевакой планета
клетка человеческого зоопарка
остановись, я здесь сойду
я не намерен наблюдать, лететь картечью
и гибнуть, разорвав тебя
я просто добегу до туалета
всуну два пальца в ротный ход
и стану искупать грехи, ведь раньше
Адам вкусил запретный плод
спасибо! мы пожинаем тяготы разумно, урод, урод, урод!
мы одиноки от того, что жизнь
должна убить себя убого
нептун, сатурн, марс и луна
и прочие на небе звезды
уже жили, наверное, наши года
и существуют в темноте покорно
под хламидой межзвездного кесаря.
Бог, ну, пожалуйста, вылазь уж из стиха
и просвети наши века проворно
на худой конец, любя
защити хотя-бы ребёнка от порно