Случайные вечера. Абстракция реальности

(Рассказки о галиматьях)

Абстракция (от лат. Abstraction – «отвлечение») – мысленное отвлечение от несущественных сторон, свойств, связей объекта (предмета или явления) с целью выделения его искусственных закономерных признаков.
Результатами абстракции являются абстрактные понятия в философии, логике, математике, искусстве (согласно информации из интернета).
Абстрактного понятия в отношениях между людьми-человеками почему-то нет.


«Скульптор»

Пётр Семёныч был и есть в миру скульптором.
Произошло сие от милости Божьей вкупе её со стараниями своего ума, а также полученным им (умом) познанием природы от умов сторонних, коими являлись его учителя.
Не сказать, что ваятель был шибко известный, но небольшая мастерская  в жилом доме у него была. От трудов каменных и на хлеб с маслом хватало. А в ней (мастерской) было много камня и сырья всякого натаскано.
Кои материалы были уже взяты в образы, но не доведены до нужной задумки. А какой-то материал ожидал своего ваяния по принуждению.
Но, не про то речь.

Речь про то, что уже второй день Семёныч не ваял.
Организм его охватила лихоманка. В медицине он был не силён. Разве только что имелись некие понятия о строении организма, выраженные в анатомии. Если знаком со строением телес, то понимаешь и о внешних органах тела ... Но, не о возникающих в них болезнях.
Об остальной медицине у Семёныча понятия существовали только понаслышке или осели в мозгах от народной молвы.
В силу такого пробела в важной науке не мог ваятель на первый взгляд уразуметь, чем или отчего он занедужил.

Слава Богу, наше общество устроено так, что не все знают про всё, а особенно в медицине. Есть на ту нужду врачи, а для них созданы медзаведения.
Также параллельно имелось всё нужное в стране по принципу – «Каждому по потребности». У батюшки храм, у физика реактор, у лирика дамы, у артиста сцена … И так далее.
Одним из многочисленного сонма медзаведений, больной задумал попользоваться.

Ступил Пётр Семёныч на тяжкий путь познания болезни, а за ним, как известно, следует не менее тяжкий выздоровления.
Познание началось со стула, стоящего у двери ненужного ему кабинета с табличкой «Заведующая». Но этот кабинет был рядом с нужным ему. Только свободных мест для ожидания скульптором своей участи, у того, ему нужного, не было.

В ожидании сидел Семёныч скромно, только глазами анализировал снующий мимо дамский персонал и возникших по своей нужде пациенток – «Мало ли … Заведётся тут интересное знакомство … Которое потом перерастёт … В ваяние!».

– Мужчина?! – Семёныч сразу и не понял, что это он и есть и, что именно к нему, это обращение – Оттуда кто-нибудь выходил?
Сие обращение выбило его из болезненных мечтаний о ваянии натурщиц, обретённых в поликлинике.
Ответ ошеломил не только спрашивавшую его даму, но и, всех находящихся в окрест кабинета – Живым?
– Желательно! – разыгралась дама.
Затем она смело вошла по назначению.
Вышла ли она от руководства, а тем более, в каком физиологическом состоянии, скульптор уже не узнал.
Пришло время ему переступить нужный порог.

Врач оказался отзывчивым на симптомы Семёныча. Молчаливо выслушал его жалобы, также молчаливо померил проявляемые организмом во время его жизнедеятельности параметры.
Результатом стал озвученный врачом вердикт – ОРВИ!

Скульптор так и сел! Окончание его тела ещё плотнее вжалось в сиденье стула – Доктор, я ничего не могу понять … Это как? Расшифруйте, пожалуйста.
– Инфекция поселилась в Вас … Ольга, Раиса, Валентина, Изольда – с такой расшифровкой для Вас, Вам стало более ясно? – посерьёзнел врач.
– Это что, я от них ото всех? … А в результате нахожусь тут … Или все они должны прийти на помощь ко мне?
– Оказывается какой Вы, однако, вирусообильный … А на вид очень приличный мужчина … Выглядите так, словно Вы есть скульптор! … Вам бы надо полежать одному … А всё туда же – «все они … ко мне» … Аккуратней, свиной с птичьим на пару ходят! … Ладно, лечитесь … Пропейте вот это (врач сунул в руку Семёныча что-то незнакомое) … Желаю здравствовать!

В коридоре Семёныч раскрыл сжатую в кулак ладонь, в которой находилось «это». Точнее, то был листочек, с написанным на нём мелким почерком текстом. Написанное своим видом напоминало слегка волнистую прямую линию, содержащую смысл про то, что надо пропить.

Больной попытался осилить неразборчивую прямую с применением морфологии, синтаксиса, словообразования и фонетики. Но было видно, что образовательного ценза у ума Семёныча недоставало.
Эта тайнопись ему никак не давалась в понятии, посему суть рекомендации осталась втуне.
– Вот тебе и докторское «ладно» … Пропить-то я смогу… Чай не в первой и было не раз для вдохновения … Вот вопрос – «Что?» … Но, думаю, пойдём в лечении так, как завещал великий Ленин – «Своим путём!» –альтернативно вслух рассудил больной.

«Свой путь» к здоровому образу ваятельной жизни у Семёныча совпал с путём, ведущим домой. В ходе его больной выработал для себя рецепт-панацею – «Когда диарея одолевает, что делают? Дают выпить водки с крутым раствором соли! Когда человек простыл, что делают? Дают выпить водки с перцем! Когда ОРВИ без расшифровки, что надо делать? Правильно!».

По ходу движения философа, возникшая мысль – «Правильно», сравнялась с дверями Минимаркета. «Какое совпадение! Само в руки идёт! Знаки!» – откликнулось всё больное у скульптора.

Пройдя через комнату с камнями на кухню, Семёныч поставил на стол 0,5 литра лечебной «белоголовицы». Рядом с ней он расположил гениальное произведение из советских времён – гранёный стакан от коллеги скульптора Веры Игнатьевны Мухиной.

Тянуть с лечением Пётр Семёнович не стал. Он твёрдой рукой по наитию отмерил лечебную дозу и смело ступил на путь излечения от этих самых Олек, Раис, да с Валентинами … И прочими …
Лекарство немедля взялось в работу!
Больной же, уставший от сегодняшних перепитий да с пропитием, окончательно решил прилечь на отдых … Врач же советовал!

От сна скульптора освободил звонок в дверь – «Кто это там? Пойду ка гляну на то, как здоровые выглядят …».
– Открытая дверь обнажила фигуру дамы.
– Я, Ваша соседка! – проворковала звонившая.
– Сверху или снизу? – отреагировал больной.
– А как Вам угодно … Ха … ха … ха …
– Вы знаете …
Он не успев закончить фразу. Дама уверенно перебила речь скульптора.
– У Вас нет соли? … Чаю попить не с чем …
– Есть … Только «Адыгейская»!
– Вы, я чувствую по наличию специфических молекул в воздушном пространстве, лечитесь … А часом, Вы не скульптор? … Выглядите как-то очень выпукло и рельефно … Ну что же и «Адыгейская» будет к месту … Мне собственно всё равно, какая она соль-то … Всякая сгодиться для проведения случайного вечера … Может я могу войти?

Дама вошла в мастерскую … При этом поступке она нисколько не стеснялась и была уверенной в своих движениях.
У Семёныча было такое ощущение, что она здесь уже была ... Может и не раз. А вот когда?
Вспомнить, кто она такая, он никак не мог. Мало того, образа её он никогда не ваял, в каком бы состоянии от вдохновения он не находился.

Хозяин и гостья проходили мимо незавершённых в силу разных причин дамских бюстов. У одной была не доведённая до ума грудь, у другой губы … У другой другое.
И такая незавершённость была у каждого бюста, когда-то побывавшей здесь любительницы монументального.

Хозяин от наличия обилия дамской незавершёнки нисколько не смутился. Он попытался незаметно идентифицировать гостью с имеющимися образами, но такового не случилось. Что-то надо было говорить. А кому первому, в воздухе не витало.

Знание её ему было совсем иного рода – по аромату.
И вдруг из немыслимых глубин памяти скульптура поднялось адекватное и он смело озвучил – «Шардоне»!
Сделал паузу и уже призывно – Ты моё «Шардоне» …

Гостья отреагировала мгновенно, как будто ждала этого призыва, проявив при этом голосовой прононс – Marina de Bourbon!

– Хорошие виски, этот самый «Бурбон»! – на чистом русском поддержал хозяин.
– Какие виски? – удивилась дама – И при чем здесь «Шардоне»?
– Запах Ваших духов – чистое «Шардоне»! А «Бурбон» с Мариной я думал, что это Ваше фамилия и имя … «Де» за отчество я не воспринял. А ещё я додумал – «Надо же, как фамилия с названием виски совпадает!».
– Изольда я!
– А я Пётр Семёнович! Очень приятно! Изольду мне врач сегодня в диагнозе постановил в обязательном порядке … Вот лечусь так сказать … Тем, чем магазин послал ... Теперь буду с тем, кому соли к чаю надо …

Пара с успехом для обоих вошла в кухонное пространство. Он предложил, а она не отказалась.
Рядом с первым стеклянным символом СССР, появился второй, аналогичный.
После слов и ритуальных движений, мужчина и женщина выдохнули, но уже счастливо.

– Изольда! Вы никогда не задумывались над изяществом и прямотой вот этих советских стаканов … Они напоминают два фаллических символа индейцев майя! Мне видится, что они взяты с рельефов зданий Ушмалы, Сайиля или Кумпича … – сел на своего конька скульптор.
– Пётр! А мне видится в них наше историческое наследие, идущее со времён и от Петра I … Надо отдать ему должное! Как Вы считаете?
– Я думаю надо ему отдать … Изольда! А какая изящная линия изгиба у поллитровки … Она так гармонична проходит от горлышка к телу ёмкости … Что невольно вспоминаешь «Данаю» Рембранта!
– Ах, Пётр! Вы романтик со скульптурным соблазнительным уклоном … А, может, даже наоборот … Я же женщина и могу ошибиться в прикладном к камню … Давайте лучше за Ваше здоровье
– Изольда! Вы, вы, вы … Настоящая Женщина! – восхитился Семёныч, неожиданно проявленной заботой о нём.

Случайный вечер, что у больного, что у гостьи, занялся и почти достиг своего апогея.
Речи о прекрасном в жизни, истории человечества, и об ином прочем, начали клониться к любви.
Тут некстати раздался звонок в дверь.
– Кого-то это несёт … Я никого сегодня к себе вечером не жду!
– Действительно! За солью здесь хожу только я … За другим в этом подъезде не ходят.
– Пойду, открою!
– Берегите себя, Пётр!

Через некоторое время на кухню вошли двое – сам хозяин и ещё один мужчина.
– Паша, видишь я не один … А ты ведь мне сначала не поверил! Даму зовут Изольда! Она любит соль!
– Изольда, это Паша – сосед. Он сантехник от Бога … Точнее от управляющей компании.
– А что хочет Паша, Пётр?
Осознав суть вопроса, оба два мужчины с удивлением поглядели на выпившую даму.

– Паша хочет посмотреть мой телевизор!
– Я видел он вчера коробку нёс с новым телевизором … А на ней было не по нашему, то есть не по сантехническому, написано Smart TV … Вот сегодня вечером я и отважился посмотреть, на что это такое за Smart – пояснил сантехник, а сам при этом он глазом косился на изящный антураж на столе.
– Знаете ли, Паша, Пётр Семёнович сегодня болеет, вернее лечиться …
– Изольда! Понимаю, а я уже поправился … Что и Вам желаю!
– Понимаешь Паша, нам самим сегодня телевизора мало будет!
– Изольда! На будущее, имейте в виду, что у меня есть хорошая каменная соль … Специальная для засола овощей и рыбы! … Разрешите откланяться!
С уходом сантехника воцарилось молчание. Паша сбил накал страстей.

Вечер стал становиться томным. Для оживления завязавшихся отношений были нужны либо песни, либо танцы. Но не то и ни другое, в силу наличия у Семёныча ОРВИ, исключалось.
– Изольда! Как Вы смотрите на то, чтобы я Вас высек!
– Пётр, для меня это будет большая честь! Меня в жизни ещё никто никогда ни разу так не запечатлевал на века!
– Изольда! Выберем сырьё! Пройдёмте для этого в мастерскую.
Выход для продолжения общения был найден.

– Изольда! Вот базальт, мрамор, гранит … Есть глина … Выбирайте!
– Пётр! А нельзя ли мою скульптура сделать комбинированной!
– Изольда! Это как?
– Пётр! Грудь – из базальта, тело – из белого мрамора, та часть тела, на которую всегда первоначально смотрят мужчины, из обливной керамики … Остальное на Ваше усмотрение!
– Изольда! Я давно усмотрел то, что мне надо у Вас отправить в века! Есть к Вам одна просьба – «Начнём увековечивать Вас завтра!». Сейчас ещё примем панацею, отдохнём как люди … А завтра с новыми силами и свежим взглядом начнём!
– Пётр! Я согласная!
Панацея, как и всё в этом мире, закончилась. Как и что было потом, скульптор помнил плохо … Или почти ничего.

Утром со сна, открыв глаза, скульптор установил, что в мастерской он находиться один. На столе стоял один «мухинский» шедевр. Рядом лежала пустая поллитровка.
В дверь позвонили.
– Кого это с утра несёт?

В открытой двери материализовалась фигура соседа сантехника Паши.
– Семёныч, хочу твой Smart TV посмотреть … Уж очень мне коробка из-под него понравилась. Может и я себе такой же возьму … А?
– А ты не видел вчера Изольду?
– Ты чё, Семёныч, в своём уме? Я к тебе вчера и не думал! … Какую Изольду? Вот же мне эта интеллигенция от прикладного искусства … Начитаются за водкой Жозефа Бедье*, жившего с 1864 по 1938 год … А я ему отвечай, где эта самая Изольда
*Автор стилизованного переложения средневекового романа «Тристан и Изольда»
– Ой, я вижу, ты совсем больной … Сейчас я тебя на ноги в сей момент поставлю, по крайней мере, на одну … Гы …гы …гы … Скульптор … Едритвою!


А. Коро, ноябрь, 2025 г.