Ранняя светлана крюкова

Это самый ранний период - до "Реликтового снега"!                Клаустрофобия
Светлана Крюкова (15/03/2013)


Дом изо льда

И будет день, я постучу в каждый дом,
и каждый дом отзовётся во мне
тоской, — случайно,— как всплеск подо льдом,
и в доме каждом привидится свет в глубине.

И будет ночь, я закричу подо льдом,
что белый свет лишь привиделся мне.
...Вздрогнут призраки в доме пустом,
да растревоженный свет уползёт по стене.

 

Нетварный свет

Когда бот станет богом,
душа — ношей, кодексом, файлом, папкой,
и за сервером каждым — духом падкий юзер
свято уверует: «я — Бог!»,
неизреченных глаголов "ноль бит" перевесит
бесшабашную спесь бесью.

 

Обратный отсчёт

А что, если небо заглядывать в окна устанет,
колючей щетиной ощерятся солнце и воздух,
Навеки покинут родные края птичьи стаи,
пожухнет трава в лабиринтах бетона и стали,
поникнут деревья, цветы и поймём вдруг, что поздно...

 

Клаустрофобия

И этот мир пуст,
лишь бег электронов
по замкнутым линиям.
Иллюзия!
Майя – то, чего нет.

За двадцать вторым кругом – обратный отсчёт.
Всё ещё существует,
архитекторы нитей продолжают работу
над архитектоникой связей коммуникативных пространств,
но уже не секрет,
что универсальное множество круга
зиждется на композиционном совершенстве точки.
Всё – иллюзия, обман чувств,
будь то Моаи, зияющая пустыми глазницами,
будь та пульсирующая углеродная звезда,
что маяком в безжизненном вакууме...
Нет свободы внутри,
но за двадцать вторым кругом начинается
обратный отсчёт.

 

Дао

— кто ты?..
мир полон света!
падают листья
оземь
так незаметно! осень
— тот ли ты
который босиком...
та ли — я
что за тобой повсюду

на рассвете
вместе с солнцем
тронемся в путь
искать начало неба
рай земли
И будет полдень
в лучах неуёмной звезды
иссякнут истоки
и скажу тебе — выпей меня
ибо без тебя жизни нет!
и будешь спасён
Придет полночь
в час беспросветный
выдохну, тихая — наполни меня!
ибо глаза твои полны неба и света
и буду полниться
прорастать и множиться
ирисами медоносными
ковылём убегающим
и стану тебе самым дальним краем земли
и станешь мне истоком неба

 

 Прото

В этом измерении меры нет и времени,
звук троичной пустоты качается на стремени.
Ветры первозданные рвутся в мироздание,
и бушующий огонь томится, в ожидании.

Ради этой  ромашки и росы на траве
ты взорвешься однажды…

 

Линия ли?

Сурово и просто, горизонтальную линию ливни вымыли,                тишина. Слово вымолви, и она!..
Любовь с ароматом вишни, сингулярное лето.
А было ли это?

 

инклюз

время вязко — вынырну ли?
стекловидная магма в пропасть стекает

 

громовержец

воровато
не увидел бы кто! 
кончиками пальцев
пробежаться по небу
синапсы молний импульсно
протуберанцами
вдоль тела
в кожу нежно
мы одной крови!
никого кроме тебя нет
свет только!
света столько
что тела мало
мал свет

 

Каменное

Очи долу — взгляд полон ненависти.
Скор на руку палач! Бога не зови.
Он мог бы помочь, да твои мольбы слабы.
Скорым шёпотом вымолена душа, но не жизнь.
Усмехнулась дерзко: "Было бы чем дорожить!"
— Бей ведьму, брось камень, изгони
дух нечистый из волчицы —
за вшей в голове, голод в желудке,
зной, холод и то, что ночами жутко.
Фиги крутит, рожи корчит,
бесноватая, хохочет площадная рвань.
(И не лень же им — в такую рань).
— Дьявол в ней, Бог с нами — брось камень.
Брось камень!..

Не молчи.
Даже если шёпотом: "Господи, что потом?.."

Каменнее каменных истуканов, люди, где-то позади,
палач милосерден и кроток, слезинка в глазу ребёнка...

Везде и всегда пребудет вовек бросающий камень
человек.

Рекомендую
1348 Сети
Светлана Крюкова (13/06/2013)
 



 

 

топологическое

обернуться калачиком вокруг мячика и
                прыгать
                прыгать
                прыгать
а затем покатиться по ступенькам вверх

 

самоорганизация материи

сети: телефонные, радиолокационные, телекоммуникационные, нейронные маркетинговые, игровые, транспортные
локальные, глобальные, централизованные, любовные, рыболовные...
не дай себя зажарить!

 

белый шум

колыбельная в исполнении морского прибоя
гипнотический натиск цикад
секретное нашёптывание августовской листвы

жалобная песнь ветра, утонувшего в непокорных парусах
китайская пытка весенней капели во дворе одинокого старика
космическое соло Сольвейг

восходящие потоки созвучий, извлечённых из органа
брачные серенады лягушек
какофония машинной цивилизации
находятся в диапазоне аудиальной сенсорики человека
а что там — за?..

 

 Струнное

Скажешь: «Она как струна, прикоснись, — зазвучит металлом,
голос лучист, голос входит подкожно, забыть бы его, но так сложно
выволочь из-под кожи голос, на солнце похожий».
Скажешь: «Она так странна, затянута, бестелесна, —
какой у струны вес?! Но, когда она смотрит в тебя — наступает весна».
...Вглядываясь в меня, видишь ли, солнцепоклонник,
лунная я, млечная, светом дневным не завлечь мне тебя,
но едва коснётся нас ночь...

 

Ханами

О, сиятельнейшее из времён!
Расцвела, распустилась дивная сидарэдзакура.
Только это и важно, только это одно и имеет значение.
Думай обо мне!
Нежность твоя — море,
волной вишнёвой к желанному берегу бегу.

 

Пленник

Подпускаю к сердцу ток распускающейся почки, я — листок.
Трепещу на ветру, к утру укрываюсь росой, босой
лучик света скользнул по мне. Как во сне
вижу мир сквозь вуаль небес — не весь,
только краешек, островок. Бог ограничил меня, как мог, но я
оторвусь и полечу, по плечу мне упасть глубоко-глубоко
и взлететь высоко-высоко... Лечу!

 

Хрупкое

Чудеса вершатся в тишине.
Шаг за шагом, ближе, ещё ближе...
Тайна так пуглива и тиха!
Прикоснусь дыханием, слегка
проведу по контуру, немного
расскажу ей о себе, пока не приблизится,
доверчиво протянет ветвь еловую.
Реснички серебра столь хрупки, —
пока, пока, пока...
Мне бы на кончиках пальцев
небо носить научиться. Цепи
Светлана Крюкова (25/07/2013)
 



 

Анабиоз
 
Иду по краю, за мной
все мои восемьдесят восемь теней,
крадучись.
Какого цвета ночь?
Загляни в мои стеклянные глаза.
Желаешь мне помочь?
Я — за.
Я завидую тебе, я заведу
разговор на тему веры и любви,
я заверю — ты единственный, люби!
Я за зверя не в ответе — это он
проскользнёт по моим ломаным следам
и ему тебя я, жертвенно, отдам...
Нет в моем сердце боли — будто и не было вовсе,
будто и нет его вовсе, будто и не было даже.
Там, где идут дожди,
неловко, неумело, внутри — тишина, анабиоз.
В турмалиновых реках асфальта
ветра рваные полотнища полощутся.
Не смотри в глаза!
Странное счастье — быть ненужной.
 
 
хирургическая оплошность
 
кто-то забыл во мне огонь
 
 
цепи
 
хаос как суперсостояние глобального порядка
иерархия как порядок потребления в пищевых цепях...
и ты всего лишь человек
скажешь мне – вселенная – булимичный желудок
где каждый является чьим-то яством
я не пища! я не мясо, ясно?
 
 
Про это
 
Так обречённо — вздохи, поцелуи,
глаза в глаза и рук не разомкнуть.
Всё ближе пропасть, всё сильнее звуки —
мир вокруг нас так холоден и пуст.
 
И нет границ, нет времени, спасенья, —
есть только этот миг, есть только этот миг!
Есть музыка любви, прикосновений
и нежности пробившейся родник.
 
 
не ты
 
голые ветви в пропасть неба мольбы возносят
 
 
Это
 
Не люби меня, нелюбимая. Бежать!
Опять бежать, желанное тепло так...
Искушение любовью.
Отогреться бы у прелестных ног,
лишь потом: прости, ухожу, не смог.
Не зови меня, нелюбимая, я не твой герой…
А счастье пусть и невозможно, но близко,
ближе дивной кожи, пульсирующей у запястья,
хмельное небо! — не упасть бы.
У меня уже всё это было,
била дрожь барабанною дробью…
Разве это зовётся любовью?
 
 
молитва
 
беззвучно ветви в небо впадают
молитва внутри
несбывшееся и ныне между нами
 
 
Ундина
 
Глухомань, осока, заросший пруд
и ты, избалованный мною, рядом.
Чтобы страстно любил колдовства мне не надо —
любовь ниспослана нам двоим.
 
Манящая, грешная снилась, звала,
дразнила, пленила, в туман завела.
И вот уже тонут твои корабли,
спасения нет — на мели.
 
 
про то
 
быть поэтом?
писать про это
как будто это совсем не то
как будто это не знает никто
как будто слово застряло в горле
тебя под тяжестью его горбит
а ты идёшь
как будто легко       Ветер
Светлана Крюкова (21/08/2013)
 



 

Бесконечность
 
Вокруг оси как вол на цепи…
— Не спи! — шепчу себе и бью по щекам, далека
моя дорога, глубока моя тревога.
А я летать хочу, перемещаться в мирах, ещё не созданных богами,
коснуться ногами, дотянуться руками — найти предел.
 
 
космос
 
глубинное одиночество
 
 
Трип-трёп
 
1
Ручные чайки, море — гиперболизированной каплей…
Естественно — в тиши, вдали от суетных созданий
верстаются миры, — вначале улыбка, нашёптывание, лёгкий флёр.
Прозрачно небо! взгляд в упор — выстрелом, мысленно будь рядом!..
 
2
За пару секунд, пройдя миллион парсек, я пересёк по червячному переходу
пару вселенных и выпал на сизый лёд, задев по пути, — плечом, парящую пальму.
— Куда летишь? — спросили вежливо,— падла.
Это был ещё тот вопрос.
Висящий на секвойе яркий плод был на неделе съеден, явно — тайно,
но подмигнул мне, солидарно, и сделал в воздухе двойной переворот.
Тем временем, в глубинах льда ветвились корни,
ветви коренились в оранжево-зелёных небесах.
На проплывавших мимо облаках сидели боги,—
солнечные нимбы клубились у насупленных бровей.
Мне захотелось поскорей домой убраться, но не тут-то было!
Я попал на пир. Или на бал? Да нет же — на симпозиум.
Повсюду: целомудренно, imposing,
велись беседы о природе тока, бегущего по синим проводам;
размеренно шёл спор о свойствах льда, растущего по стенкам камер;
отсчитывал секунды таймер…
Как вдруг, смешливый карлик жидким басом
изрёк тираду: «Мир — огромный холодильник!»,
и в доказательство дал пару льдинок стоявшей у пюпитра даме.
— К маме, к маме! —  вскричал я и свершил нуль-переход в свою квартиру,
 успокоился, обмяк, и вдруг! по полу полз… червяк.
 
 
Небо на ощупь
 
             Я
 вернулся! как никогда — светло,
          сияние
          дня
          для меня...
  Непостижимо.
 неприкасаемо
                небо.
 
 
эго
 
сколько ни ищи себя — всё пустота, бесконечность
 
 
родство
 
где я, где ветер?
где то солнце, что было вчера
нет никаких причин для «завтра»
нет причин для «вчера»
взгляни вверх!
робкие девочки превращаются в грустных женщин
и плывут,  плывут по ветру…
сращиваясь с ветром, позабудь обо всём
 
 
Алиса
 
Я нашла, вспомнила, всё вспомнила!
Закрыла глаза и… шагнула босиком в параллельное  утро.
Какая здесь роса… воздух... а небо!
Птицы устроили настоящую перепалку за право первыми пропеть новости,
фейерверком солнечных зайчиков приветствовала река.
Деревья уже не секретничали в моём присутствии,
а рассказывали, рассказывали…
— Почему так долго не возвращалась? Дела, дела... Что такое: дела?
— Тебе здесь не место, пора домой!
— Пора… пора, но…  не хочу, ещё чуть-чуть. Чуть-чуть! А вдруг,
а вдруг я услышу его голос.
 
 
Инсайт
 
Ирреальное солнце струится потоком фотонов
на сетчатку, на кожу, сквозь кожу, в глубины нейронов.
Вакханалия запахов, звуков, дыхания, цвета...
Зазеркалье?
Чужая планета в лучах фиолета?
Что я делаю здесь в это ультразелёное утро?
На скрижалях небес проступает алмазная сутра;
в изумрудном пространстве небрежные прочерки веток
начертали рунической вязью простые ответы.
 
 
просветление
 
моё совершенное Я совершенно не я      Многоголосье
Светлана Крюкова (17/09/2013)
 

 
 
Паранойя
 
Они… здесь!
Значит – время пришло, время выбирать…
Некуда бежать!
За окном темно, смотрит кто в окно?
С ними заодно…
Беги!
В поля, перенасыщенные воздухом,
перенаполненные тишиной,
туда, где нет слов,
где поутру по траве стелется морозец,
где ветер — наотмашь, и жди.
Вначале немеют скулы, скованность, скоро…
Скоро!
Вползает под кожу холод,
уходит тепло из тела…
Времени — нет, умирать не страшно,
просто не станешь старше,
просто весенним ветром
или утренним светом станешь.
 
 
одиночество
 
даже в этом городе есть люди
 
 
Вирт
 
Ты пахнешь небом, я легче света…
Трудно поверить, мы никогда не встречались,
но есть ли у меня кто-нибудь ближе?
Вдруг понимаю – пылкие губы, прорвав материю
под глубокомысленным названием «пространство»,
бесцеремонно вторглись в мои желания.
Такая сладко, мучительно сладкая боль, но больше не...
Если я сейчас взорвусь, уцелеет ли Земля?
 
 
Гаджет
 
И всё же – душа в теле, или тело в душе?
 
 
тень
 
эй! кто там? кто там... кто там...
темнота и пустота
чу! крылом задела птица
или мышь — кыш! кыш
кто ты, с кем играешь в карты?
задают вопросы капли...
иду по дну — ни души, не дышу
здесь только тени, только нити паутины
 
 
Многоголосье
 
Купольное небо, рваный горизонт…
Жизнь остановилась, мертвенный сезон
призрачною дымкой, льдинкой-невидимкой.
Прикоснёшься к небу невзначай – горячо,
будто нарисованный очаг ожог
пропечатал по коже.
Вам, поставившим на мне крест,
осенившим перстами: бездарность – благодарен!
Невзначай приравнявшим к нулю – люблю!
Ни слова больше, боль только.
На волглый нерв нанизаны сны о ней,
так бывает – обострение, осень.
В приватной преисподней сонм теней, многоголосье.
В приватной преисподней так легко и одиноко.
Безумный ворон вновь кружит у моих окон.
Взлетай, дитя!
Новый порядок вещей в старой вселенной,
ничей – всего лишь ничей, как луч, весенний ручей…
И за всё в ответе.
 
 
дзен
 
всего-то и нужно  было – пройти возрадоваться возлюбить              Но
Светлана Крюкова (01/11/2013)
 

 
 
Вселенная
 
Нечто не раз творимое.
 
 
Молли
 
Милая акварелька: белым по голубому,
пурпур едва пробивается — сегодня твои облака невесомы…
Женщина с ампутированным сердцем
пьёт виски, ругается матом,
но тело её — каждый отдельный атом,
ждёт чуда.
Такого, например, которое утром
приходит к даме, живущей напротив — неказистое такое чудо, но
кроме него другого ей вроде бы и не надо.
Иногда ей, бессердечной, смутно припоминаются не то боль, не то трепет;
иногда верится, верится! что и она обязательно встретит…
В мире, несовместимом с жизнью, танго ведут фантомные боли — пей, Молли.
Пой, Молли!
Мы купим новое сердце в лавке у Лонгвей — китайское, если не будешь…
А впрочем, зачем тебе сердце?!
Такое тело и есть то чудо, о котором может только мечтать дама…
Иной раз небо кажется плоскостью, просто телом — без сердца, без стука.
Да и зачем ему сердце? Оно и есть то чудо…
Молись, Молли, твоё новое сердце говорит по-китайски…
To be continued…
 
 
Определение
 
Жизнь? Цейтнот. Сердоликовой точкой — солнце в строке заката,
по водной глади дают кино, за кадром кадр — жизнь, не чья-то — твоя.
 
 
Не мой
 
Вот так идти бы, идти, пока не закончится осень…
— Скажи мне хоть слово, ты помнишь? Ты помнишь,
как счастливы были, как страстно любили…
— Держи меня крепче, любимый и прости, я почти чужая.
Порывистый северный ветер ножом от тебя отсекает
надежд моих хрупкие ветви и память о счастье,
печалью не мучай себя, я — другая — далёкая, злая, немая.
 
 
сирокко
 
будешь думать —
планета ко мне добра!
пока не настигнет ветер
 
 
Новый мир
 
Чистый лист песка. Бунтующее море
не оставляет следов — письмена, города...
Монументальный мальчик — лицо в профиль,
чёлка волной, движение против;
время, застывшее в камне,
ностальгический вечер...
Это такая игра — лукавый ветер
откуда-то издалека приносит вести,
ты слушаешь, делаешь вид, что не понимаешь, но...
Монументальный мальчик — лицо в профиль;
беседка, ступени к морю, ветер против.
Время, застывшее камнем, волной смыто.
Чистый лист песка.
 
 
Феерия
 
Монолит тишины, вальсирующие пылинки,
донельзя выхолощено пустотелое пространство.
Готовность — ноль, мельтешение нор...
Небо, здравствуй!
"Иди за мной!" — взлетаешь по ступеням
и звёзды под ногами постепенно мельчают,
обращаясь в пыль.
Я иду.
Бог со мной очень вежлив, галантен,
космос машет мне вслед рукавами галактик,
космос манит всё глубже, не становится ближе —
эмуляция, интерактивный виджет?
Может показаться, Вселенная необитаема,—
просто простор, пронизанный страшными тайнами —
бездна без дна, без границ, без сознания, разума,
но...
Мы разные.
А завтра может выпасть снег — мохнатый,
будто в странном сне, заполнив улицы, дворы
беспечным смехом детворы.
Комната пуста, пульсирующие ворсинки,
всеобъемлющая иллюзия небытия.
Феерия.
 


Светлана Крюкова (20/11/2013)
 
 
 
 
Сплин
 
Небо цвета асфальта, травинкой пробиваюсь к солнцу.
 
 
Computerra
 
Однажды оно придёт – время бессмертия –
слово «смерть» устареет, станет странным,
таким, будто эпохи, поколения, страны
вдруг оказались бы повинны в причудливой мании
человека умирать, уходить бесследно.
Душеразмывающий инфракрасный гул,
внутренняя канонада – надо, надо…
Мой компьютер, чудотворец, я бегу!
Убегаю из тропического ада.
Мой спаситель, властелин и соглядатай,
ты всегда со мной, всегда слегка поддатый,
подзаряженный и защищённый firewall'ом…
Спой мне!
Фантастических птиц йодлер, модуляции simulacrum…
Богоподобная пустота!
В каждом убогом кристалле биллионы вольных акров,
мириады пасущихся стад.
О, computerra, ты мечта!
Утонуть бы в твоих просторах, волшебная сеть,
даже если называется это довольно странно: смерть…
…Под несуществующих птиц свист спи,
ватерлиния бинарных трелей очерчена не тобой,
не тебе выбирать смерть.
Обилие ветра – выдох без вдоха, несуществующие люди…
Когда это будет?
 
 
 
Голоса
 
Ни ты, ни я не знаем, что там – пустота?
Оттуда доносятся голоса…
В этой тональности и птица не поёт, только
сердце голосом кардиомонитора.
Чёрным по белому — тонкое кружево,
чудится рядом голос простуженный.
Тою ли мерою время отмеряно?
Необратимость, смиряюсь с потерями.
 
 
 
русалочка
 
я не люблю
на птичьем языке
душа не говорит
не улетает в миры иные
в неизведанные дали не шлёт послания
молчит
мне бы только отогреться – холодно внутри
но всегда ли королевством правят короли
но всегда ли ветер с моря, а любовь вдвоём
по заточенным камням босиком идём
 
 
 
Необходимое и достаточное условие
для выращивания крыльев
 
Небо – это море во взвешенном состоянии,
запрокинь голову и пей разреженную синь.
Чувствуешь, всё шире, шире простор внутри,
теперь без крыльев не обойтись...
Лети!  1242 mainstream
Светлана Крюкова (27/12/2013)
 
 

 
 
 
Мейнстрим
 
Они идут! Отчаянно и дерзко по краю,
до краёв наполнены животным страхом,
беспокойный разум разнуздан, слеп, един,
все, как один, готовы бить, вгрызаться, падать.
Берсеркеры! Головорезы, падаль
и каждый — зол, и в каждом зов…
— Забудь, будь «за»!
В погон зигзаг, чёрная молния, чтобы помнили:
— Будь «за»! Забудь,
прошлое не вернуть, светлое завтра… завтра!
 
Народ, что трава — коси не коси, поднимется с новою силой,
не в этом ли кроется, — много веков, волшебная власть ассасинов?
 
Мой страх — мейнстрим, тёмный властелин,
сумеречный бог — бок о бок я с ним иду по ломкому льду,
закован.
 
 
 
Street stress
 
А вообще-то я люблю людей…
 
 
 
Квантовая депрессия
 
вчера = сегодня = завтра
всё равно
 
 
 
безликое
 
ты кричал мне в лицо: сам по себе человек — ничто
и нечто бесчеловечное, в твоём лице, торжествовало…
опять вернулась пустота, как наваждение, ниоткуда
а ты всё ждёшь явленья чуда, как наваждения, ниоткуда
никуда! не исчезает пустота, всего лишь наважденье чуда
вдруг исчезает — в никуда
 
 
 
Продажное время
 
Всё на продажу: даже, даже... даже? даже!
 
 
 
Старый клоун
 
Каждому бы — тихое озеро, светлая осень и небо в полнеба.
Скажешь, мало? Хватило вполне бы для счастья, но на всех не хватает
светлых небес, озёр в полнеба, да что там озёр, не хватает хлеба.
Я человек Никто и мой удел простой — подмостки шапито и драное пальто,
я делаю кульбит — «воздушный акробат», и вот мой нос разбит, а все вокруг кричат:
ты человек Никто и твой удел простой: подмостки шапито и рваное пальто.
 
 
 
ничтоже сумняшеся
 
я разбила цветник:
розы без шипов — чтобы не поранился!
однолепестковые ромашки — дабы не усомнился…
без тени сомнения ты разбил мой цветник
 
 
 
лодка
 
шорох осоки
лодка влетела в заводь
старый рыбак спит
улыбается солнцу
осенью дни коротки
 
утлая лодка
застряла в сетях неба
трепещет рыбкой
гиблая заводь шуршит
приближается вечность
 
 
 
Мой поэт
 
Далеко ли, близко, — где-то, не со мной, ты идёшь, насвистывая, по мостовой,
ты идёшь, поигрывая тросточкой в руке, пролетает мимо ямщик на облучке…
Ты меня не видишь — через сотню лет пристально, неистово гляжу тебе вослед.
 
 
 
AUM
 
Всё так просто! Небо вырастает из земли, я вырастаю из тебя — кроной над стволом,
пеной над волной, гулом над рекой, радугой в твоих руках, — я продолжение тебя.
О, повелитель моих недр, призванный мной, признанный мною шаман.
Глухие удары бубна, танец лиан под луной, безымянные боги притихли в ожидании
 жертвоприношения… да! Я лук, я стрела, унесённая в бездну — меня нет, меня не было...
Шумящие сады, водопады, сияние солнц в твоих глазах.
AUM
 
Рекомендую
1371       День бабочек
Светлана Крюкова (12/02/2014)
 
 

 
 
 
День бабочек
 
Вначале они кажутся разными —
торжество индивидуальности и полиморфии,
но вскоре — одним неделимым
гипермногоцветным-интеллектуальным-целым.
Циклическая переадресация —
от крыла до крыла один пиксель пустоты.
…Я всё ещё здесь, будто не улетала
и синие солнца мне кожу не жгли,
и не погибали в пути корабли
под шквалом летящего в сердце металла…
Платье — голубого сияния,
туфли — цвета ожившей росы.
— Любишь меня? — Люблю, а ты?..
 
Даже если световые разделяют расстояния,
я дотронусь до тебя — ощути моё касание.
 
 
 
А=А
 
Звуки сделались глуше, предметы — глубже, очертания — резче.
А-а, так вот ты какое, приближение моей смерти,
материнская плата приблизилась плотно... как глупо!
Как же глупо потрачено время — никчемно, впустую,
сколько скользких мгновений сквозь пальцы, мыслей — всуе…
Биг-бэн, бим-бом, тик-так, не так. А как? Никак.
 
 
 
с_нежное
 
оттепель
бабы тают
 
 
 
Виртуоз
 
Смычок, безжалостно влюблённый,
пленительным порывом возбуждённый,
скользит по нервам, оголённым, струн.
О звуки, нежащие до дрожи!
Как мир во мне ваш образ сложен
и дотла сожжён.
Не друг, не недруг — у райских врат,
прими на веру, любимый враг,
слова без звука, без слов рассказ —
его услышишь ещё не раз!
Прими на веру и отпусти,
я в рай не верю, m'amour, прости.
 
 
 
Инвектив
 
Дико напрягают времена, когда всё зависит от того,
поставят на тебя или положат.
Страшно быть не умеющим, жутко быть неимущим.
Ты должен уметь, должен иметь, должен уметь иметь.
 
 
 
***
 
сорока — сорока — сорокалетняя баба
 
 
 
Движение
 
Если не я, если не ты, то кто виноват и, что делать, чтобы быть?
Движение по кругу в поиске смысла движения по кругу —
сакральное таинство гипнотических танцев.
Битва за молодость, плавно перетекающая в неравный бой со старостью.
…В самозабвении льёт дождь косой, мчится поезд, в деревьях мелькая.
Хочу движению сказать: «Постой! Удел позволь понять твой непростой,
увидеть, есть ли сердце у покоя».
 
 
 
экзорцизм
 
ты поймёшь, если  я заговорю не своим голосом
когда это случится — убей меня
Рекомендую
1252            Голос
Светлана Крюкова (19/03/2014)
 
 

 
 
зеро
 
когда параллельные были одной точкой…
 
 
 
Голос
 
     Пролог
Камера, затвор, моментальный снимок — в кадре монументальное время в срезе.
 
1.
знаете ли, где происходит зарождение голоса?
нет, не в гортани, не в лёгких – в подбрюшной полости
 
2.
и если огонь ещё внутри, если, ещё не вспыхнув – выжигой по желобам… агония
ненависть прибывала, обезумевший город – веки навыворот, ступни ступами – пел:
«в уши беруши, повязку на глаза, – забудь, будь «за», быть «против» нельзя!»
и те, кому не хватило, и те, кому повезло, встали рядом, вселенское зло
крышами покатыми, по кромке заката, по контурам ЛЭП ляп-ляп…
 
3.
всего лишь погружение во тьму, а чудится – у ног разверзлась бездна
электрик – недотёпа, хам и бездарь который день встречает хэппи-бёздей
по случаю совпавший с новым годом
обесточенная лампа Ильича игрушкой новогодней – бесполезной!
остывшая, бескровная свеча…
болезненное воспоминание с пометкой «забыть», жуткое – под грифом «секретно»
минное поле памяти трепетно
столько боли мне не превозмочь, выбираюсь в город – так прибывает ночь…
 
4.
голос города – голос голода
в каждой подворотне, забегаловке каждой
есть, что есть, есть что пить, есть что петь, что говорить…
что-то должно измениться!
 
5.
по подземному переходу смутной ярости полна, разливается волна – берега не держат
ослепительны белки, зениц слепые мотыльки, тёмные одежды…
 
6.
видели ли вы меня в обнимку с подгулявшим ветром?
видели как из горла с рёвом – сноп света?..
 
  Эпилог
Роды приняты, новорожденный крепок. Стоп! Снято.
 
 
 
горизонт событий
 
ветра истончились до атомов
атомы до пустоты
мы на пути в невозможное
созреет ли оно к сроку?
 
 
88
 
мир зеркален
Рекомендую
1046        Миракль
Светлана Крюкова (21/04/2014)
 
 

 
 
жгучее
 
это такой стыд
что и по истечении неисчислимого количества лет
будто ядерный гриб застит небесный свет…
не разбирая лиц брести, исключив иные невероятности
жалкое «страшно» против жгущего «стыдно»
однажды придётся сделать выбор
 
 
пустые небеса
 
стихи стихли, закончились
прорывались с ветрами
пробивались колючками и вдруг – тишина, лист пуст
и пусть!
конструируемая реальность не есть ложь, но всё же…
отточено слово, но сломан карандаш
а мысль не ждёт, – всё дальше, дальше… дальше
они приходят по-разному – то посреди тишины, то среди гула:
высокие-сильные-грязные – разные! слова
полчища, громадьё словес, орды, сонмища, ватаги
прочь! неистовые
узок зов выси – синей нитью тянет в бездну
мимо! мнимо
в бездне нет тени! нити тихо тонут в свете
зримо
 
 
иначе
 
думалось: вот-вот грянет, ибо никак иначе не…
и вдруг – раз! и всё иначе
но
всё не так как-то, – не как думалось, как хотелось
иначе!
 
 
зависть
 
с возрастом одолевает заурядная готовность убивать:
слоников розовых, мальчиков разовых…
с восхитительной наглостью юность чужая смотрит в глаза мне —
бессовестно счастье!
 
 
Миракль
 
Какое же ты огромное, небо, какое неподъёмное!
Джокер в картах, проходная пешка в шахматах, дамка в шашках...
Экстраполируем в социум:
кто был ничем — тот станет всем, последние станут первыми.
Маятниковая инверсия? Шутка, заложенная Программистом?..
О, сумрак миндалевидных глаз, поволока, миракль.
Придёшь ли слушать песни на закате? Я буду петь только тебе.
Прибитая дождём пыль, разнотравье,
в каждой травинке — каждой! благодать, неистребимое желание быть.
Ты рядом, в небе твоём птицам моим легко парить.