Меня учили прижиматься к бровке

Везде одна и та же обстановка:
два стула - стол - кровать - и шифоньер.
Меня учили прижиматься к бровке,
не признавая вежливых  манер.

Мне говорил в запальчивости тренер:
Упал - вставай, а умер - оживи.
И засекал секундомером время,
чтобы потом его остановить.

И я бежал и прижимался к бровке,
и хрипкое дыханье за спиной,
и в мои ноги вросшие шиповки,
и кровяной пульсирующий сбой,
и шум в ушах, и гулкие трибуны,
и локти соплеменников, и пот -
 меня учили ни о чём не думать,
бежать вперёд, бежать вперёд, вперёд...

Мне не хватало воздуха и силы,
нательный крест казался весом  в пуд,
мне судорогой скручивало жилы,
но я упорно продолжал свой путь.

И мне казалось: я почти  что помер,
дорожка - в девять адовых кругов,
кольцо стальное - мой нагрудный номер,
и гул стоит от топота подков.

И зрители, и тренер, и спортсмены,
и финишная лента, и свисток -
всё это далеко второстепенно
когда последний делаешь рывок,
когда гортань твоя песком забита,
рот - в соляные копи вход,
одна лишь мысль - не сойти с орбиты,
и ты в таком огне, что бьёт озноб,
ты слышишь  за спиной и хрип, и топот,
а "на плече висит" почти что "труп",
по щиколотки ноги вбиты в .опу,
а кожа превращается в тулуп,
и хочется сдирать её и падать,
и чтоб воды залили полный бак,
и больше ничегошеньки не надо,
и похер - пусть подумают - слабак.

И вот тогда, откуда - неизвестно,
не то от злости, а не то со зла,
ты с кровью выдираешь себе место,
"стряхнув с плеча"  какого-то козла