Теория разбитых окон

Первый осколок —
мелкий,
почти не заметный.
Трещина в стекле
между «я» и «ты».
Не заклеили скотчем,
не вставили новое.
Подумали: «Ерунда!
Подумаешь, трещина!»

Но через щель
потянулся сквозняк
сомнения.
Потом —
полезли пауки-подозренья
плести паутину
в углах доверия.
А там —
где сквозняк,
там и пыль остыванья
ложится
на столе
общих планов и тем.

Второе окно —
уже с кулака размером.
Брошенный камень
обманного слова.
Уже не сквозняк —
а ветер
раздора
гуляет
по комнатам
бывшего «мы».

И вот —
уже не до скотча.
Уже —
до новых стёкол ли?
Уже —
проще махнуть рукой:
«Пусть бьётся!
Всё равно
уже не исправить...»

А там —
где окно разбито,
туда и вороны
чужих мнений
слетаются.
Там и дожди
охлажденья
заливают
последние угли
в камине.

И вот уже —
не окно,
а пролом.
Уже —
не сквозняк,
а ураган
равнодушия
сметает
последние стены.

И стоит дом —
весь в зияющих рамах,
где ветер свистит
на мотив
«а я предупреждала».
И только битое стекло
под ногами
хрустит,
как осколки
когда-то целого
«навсегда».

Вот она —
теория:
сначала — трещина,
потом — разбитое окно,
потом — разруха.
Не сразу —
не вдруг —
не в один день.
По кирпичику —
по стёклышку —
по словечку.

А ведь могли бы —
в тот самый первый вечер,
когда звенело
первое стекло,
взять —
и заделать
прозрачным доверием...
Но —
поздно.
Теперь
только груда
битого сердца
под дождём
сожалений.