Ангел-хранитель с душой конторщика

Он явился ко мне не в сиянии, не с трубным гласом, а с тихим стуком.
Ровно в полночь.
Точно так, как предписано в небесной канцелярии, где страдания и радости — строки отчёта.
На пороге — плащ, промокший от дождя,
портфель, полный моей жизни, аккуратно свернутой в бумагу,
и взгляд — светлый, усталый, человеческий,
в котором уже виден счёт падений и взлётов.

(Входите), — сказала я.
И налила чай.
Он зашёл, обтер ноги о половик, уселся на краешек стула,
как будто сидит на краю чужой судьбы,
и портфель на коленях — как страж, как бюрократ, как ангел-хранитель без крыльев.
(Вы пришли наставлять?) — спросила я.
(Спасать?)
Он вздохнул.
И даже пылинки на абажуре замерли в тоске.
(В основном — отчёты. Статистика падений, графики взлётов.
Вы продуктивны в первом), — сказал он тихо.

Я рассмеялась.
Горько, громко, так, что дрогнуло окно и чуть не упала чашка.
(Прекрасно. Значит, вы не меч, не светило, а счётовод души.
Что там в папках?)

Он открыл портфель и достал папку с завязками.
(Три испытания любовью, одно предательство дружбой, пять творческих кризисов.
Следующее падение — в четверг, после дождя.
Новое платье лучше не надевать).

Ирония сдавила горло.
Но сердце забилось странным ритмом:
этот мир — смешной и строгий,
как старый стих,
и я — его непослушная героиня.
(А счастье?) — спросила я.
Он посмотрел — глаза глубокие, почти бездонные.
(Счастье вне учёта.
Мы фиксируем страдания.
Они — доказательство бытия. KPI), — сказал он тихо.

Я подошла к окну.
Город плавает в дождевых отражениях,
в тумане и слезах,
и во мне вдруг забрезжила свобода.
Свобода падать, когда хочу.
Подниматься — когда хочу.
Любить — без отчётов, без графиков, без подпунктов.

(Передайте начальству: я отказываюсь.
Мои падения — мои.
Мои взлёты — мои.
Моё счастье — неподотчётное.
А вы… оставайтесь.
Пейте чай. Составляйте отчёты.
Но пишите: эта душа вне графика.
Её падения — новые танцы, взлёты — протест.
Любовь — вне отчётов. Надежда — вне контроля).
И вдруг я заметила искру в его глазах.
Не божественную.
Человеческую.
Зависть к свободе.
Зависть к жизни, которая не подчиняется бюрократии.

Он медленно закрыл папку.
(Это невероятно сложно оформить), — почти шепотом.
(Но… пожалуй, это будет самая интересная история в моей практике).
Он ушёл. Без крыльев.
Оставив на столе каплю небесной росы
и запах старой бумаги.

Я осталась.
С надеждой, что всё будет.
С любовью, что всё спасёт.
С верой в добро,
что оно — шумное, неучтённое, неподотчётное,
и в этом — наша победа.