Пятый этаж

I

Пятый этаж. Фонарь, качаясь в раме,
бросает в потолок косой квадрат.
Здесь воздух пахнет старыми вещами,
и время движется не в такт, а наугад.

II

Здесь жизнь есть сумма выцветших обоев,
где каждый вензель — чей-то блеклый вздох.
И одиночество, подобное конвою,
ведет тебя с чертей в чертополох
пространства, сжатого до габаритов стула,
до трещины, бегущей по стене.
Здесь даже мысль, что в голове мелькнула,
стареет, отразившись в мутном дне
стакана, где вино — густая взвесь
минут, часов. И в этой тишине
ты понимаешь: ты закончился не здесь,
а где-то там, снаружи, наравне
с асфальтом, втоптанным в сырую грязь сезона,
с листвой, что ветер гонит в никуда.
Пятый этаж. Конечная озона.
Предел, за коим только провода
и небо цвета выстиранной тряпки,
что впитывает крики, голоса.
И пальцы, ледяные, словно лапки
замерзшей птицы, ищут полчаса
на циферблате точку для опоры.
Но стрелки стерлись. И оконный зев
глотает отзвук уличного спора,
в безвременье твой поцелуй раздев.

III

Пятый этаж. Ни шагом выше, ниже.
Как буква в середине мертвых слов.
Ты к этой высоте становишься все ближе,
чем к основанью собственных основ.

Здесь перспектива сведена к нулю,
к оконной шторе, выевшей свой цвет.
И я из этой точки говорю,
где есть лишь вещь, а человека нет.

Где стул пустой — красноречивей плоти,
и пыль на книгах — истинный песок
пустыни, на последнем повороте
метущей твой невысказанный слог.

И если есть душа, она, должно быть,
похожа на заевший патефон,
Что крутит время вспять, чтобы его
задобрить,
вернуться. И телефонный стон
в соседней клетке — только часть пейзажа,
где главным элементом стал сквозняк.
Пятый этаж. Последняя продажа
себя за право просто быть. Вот так.

Без имени. Без цели. Без причины.
Лишь точка в теле каменной гюрзы
проспекта. И морщины, как рубцы, на
лице пространства. В капельке слезы,
застывшей на стекле, дрожит весь город,
И каждый друг у друга словно вор,
крадёт весь мир, сведенный в точку, в холод,
в осколок смысла, в ледяной узор.

IV

Пятый этаж. Не ад, но и не милость.
Скорее, склад забытых величин.
Здесь даже гравитация смирилась
и держит вещи чьи-то без причин,
в инерции. Как память держит лица,
что стерлись до невнятных серых схем.
И хочется не то чтобы молиться,
но замолчать. Надолго. Насовсем.

Чтоб стать неотличимым от предмета,
от вешалки, хранящей тень пальто,
от лампочки, лишенной полусвета,
от цифры на квитанции. Ничто,
помноженное на себя стократно,
дающее в итоге тот же нуль.
Но время утекает безвозвратно,
как из ладони высыпется тюль
песка. И в этом вакууме сжатом,
где каждый звук — как выстрел в потолок,
ты — просто житель, меченный квадратом
окна, как безымянный узелок

V

на нити бытия, что рвется с хрустом.
Пятый этаж. Пространству быть пустым
настолько, что присутствие капусты
в кастрюле кажется событьем золотым,
почти что чудом. И сквозь эту прозу,
сквозь быт, застывший, как в смоле, янтарь,
проглядывает главная угроза —
не смерть, но вечный, пыльный календарь,
где все листы давно сорвали ветры,
оставив только голый переплет.
И ты — лишь часть его. И километры
внизу — чужая жизнь, чужой полет
той ласточки, которой вдруг не стало.
Пятый этаж. Лишь точка. Тишина,
что все слова и звук в себя впитала —
та истина, что не изменит и верна.

24.11.2025

Залман Шкляр
https://t.me/zspoetry