Зов. Окончание. Она

Её всё ещё тянуло к нему, но прежние лёгкость и искренность сменились неловкостью. Стало муторно и тягостно.
 
А ведь он был её настоящим рыцарем: тревожился, защищал, опекал. Во время протестов ей даже забавно было слушать его речи:
«Милая, глупая идеалистка! Ты не понимаешь, что происходит! Игры и провокации! Это всё не про перемены, а про хаос. Честь, долг — там, где за Родину, а не против неё. Я не хочу, чтобы мою страну рвали на куски ради чужих интересов. И я не хочу, чтобы ты по наивности пострадала из-за чьих-то амбиций.»
 
Она объясняла: «Не по наивности, я знаю, что делаю». Она отстаивала: «Я должна туда пойти, я хочу дышать свободно, другого пути нет!». Но он продолжал рисовать свою картину мира, отсекая всё, что не укладывалось в его представления, как если бы вовсе не слышал её.
 
Он всегда пил слишком крепкий кофе: терпкий, горький, как будто хотел доказать самому себе, что способен выдержать вкус, и она догадывалась: если человек пьёт кофе, как испытание, с ним будет трудно.
 
Давняя детская болезнь, казалось, не оставлявшая ему шансов выкарабкаться, в какой-то момент сдалась и отступила, но вырастила из него «стойкого оловянного солдатика» и неисправимого романтика, с культом мужества и силы, с державной гордостью, с несбывшейся мечтой стать пилотом, — со всеми теми кнопками и клавишами, на которые так легко нажимать нечистоплотным политикам. Он и любил — как навсегда. А она догадывалась: за навсегда потребуется плата.
 
Её мир был совсем иным, но в самом начале их знакомства его пыл, его цельность, его убеждённость восхищали её; потом его понимание добра и зла стало её настораживать, и она всё пристальнее вглядывалась в него; а в 2022-м, с началом войны, ей уже невыносимо стыдно и больно было слышать обо всех этих «победах», «предателях», «мощных ударах» и «наших парнях». Его слова убивали её, разрушали лучшее, что она хотела видеть в нём. Тот, в кого она поверила, прямо на её глазах становился чужим и чуждым злом. Она съёживалась, коченела, любимый чай будто застревал у неё в горле. В который раз она давала себе слово высвободиться, отказаться от невозможной надежды — и уйти.
 
И, наконец, ей это удалось.
Она уходила, чтобы не дышать его тьмой. И с каждым шагом прочь от него возвращала его себе. Возвращала таким, каким хотела видеть. Он застывал в её памяти — достойный, чистый и далёкий.
Как свет, свернувшийся в точку.
Как голос, который больше не зовёт, но и не стихает

———————
Начало: http://stihi.ru/2025/11/19/6345
Продолжение: http://stihi.ru/2025/11/21/6814