Амариллис

Звенит латунь ключицы алебастром,
И каждый шаг, как маленький каприз.
Вдоль тела шёлк, взвиваясь темно-красным,
Уходит в оскорбительный регистр.
 
Улыбка, как пощёчина с оттяжкой,
Врезается прицельно-горячо.
Немыслимо живучая букашка,
Чью тень ты допустила за плечо?

Вспорхнёт каблук насмешливо, игриво,
И лента по бедру лизнёт хлыстом.
А тень, качнувшись в бок нетерпеливо,
Блеснёт на миг ощерившимся ртом.
 
Томительно и чуточку жеманно
Ладонь скользнёт к запястью от плеча.
«Мне тень гораздо более желанна,
Чем плоть в паршивой рясе палача.

Я там, где вечность тщетно ищет зрячих,
Но вы в гордячке божьего венца
И с жаром, умилительно-щенячьим,
Всё мните мир понятным до конца.

Я там, где тени жаждут сопричастных,
И крики их взрываются во тьме,
Разбившись о слепых и безучастных,
Что вечности не носят и в себе.

Но там, где чья-то воля глубже смерти,
Поверьте, столько места для любви.
Незначимы и несколько столетий
Для уз, что прорастают на крови.