Коломенские дневники 1. У Дома Луковникова

#школа_сонета_литературные_практики
#коломенский_сонет_архивы







Неожиданная находка в подмосковной Коломне с историей из 1936 года, которая требует отдельного исследования. На этом этапе, краткое знакомство, не более. На фотографии в центре расположение строф иное чем в иных публичных источниках.  Но чьё это стихотворение и какова строфическая схема оригинала?

Возможно такой формат будет неплохим дополнением к сонету и критическим обзорам – цитаты из различных публикаций о «месте»


«Пыль была главным впечатлением того лета. Она стояла столбом над немощёными улицами, забивалась в скрипучие щели деревянных тротуаров, покрывала серым налётом листву в садах. Стоило проехать подводе – и на несколько минут воздух становился непроглядным. Пыль была разной: на Базарной площади – съестной, мучной; в районе станции – угольной; в Заречье – едкой, известковой. Она въедалась в кожу, портила бельё, сохнущее на верёвках, мешала дышать. И сквозь эту вечную пыльную пелену мерцали золотые купола церквей, словно призраки из какого-то другого, чистого и ясного мира.» (Вера Задонская)



Анна АХМАТОВА

Один лишь день палящего июля:
тридцать шестой,
зажатый страхом год.
Но вот – заклятья Вечности коснулись
багряной арки Пятницких ворот;
и особняк с изысканным фронтоном
не памятником стал, а просто фоном.
Всего лишь час в кремле, в его ограде!
Но этот миг, прошедший сквозь века,
заговорит «Сожжённою тетрадью»
и отзовётся трауром «Венка»…
Так встретились: наш Город,
славой полный,
и тайной облечённый – человек…
Но этот летний день –
Коломна помнит,
слагая строки в каменный ковчег.

......................................16 июля 1936 г.


или


Роман СЛАВАЦКИЙ

АННА АХМАТОВА  16 июля 1936
……………………………..У Дома Луковникова

Всего лишь час в кремле, в его ограде!
Но этот миг, прошедший сквозь века,
заговорит «Сожжённою тетрадью»
и отзовётся трауром «Венка».

Так встретились: наш Город, славой полный
и, тайной облечённый, – человек...
но этот летний день – Коломна помнит,
слагая строки в каменный ковчег.

Один лишь день палящего июля:
тридцать шестой, зажатый страхом, год.
Но вот – заклятья Вечности коснулись
багряной арки Пятницких ворот;
 
и особняк с изысканным фронтоном
не памятником стал, а просто фоном.




«Перед грозой воздух в Коломне замирал. Давление падало, птицы умолкали, и на город опускалась звенящая тишина. Первые тяжёлые капли дождя, большие, как монеты, с силой ударяли по пыльным листьям акаций, поднимая в воздух терпкий запах. Потом небо разверзалось, и вода стеной обрушивалась на древние стены, на покосившиеся заборы, на булыжник мостовых. Молнии, озаряя башни кремля багровым светом, делали их на мгновение живыми, почти зловещими. А после, когда гроза уходила за Оку, город, промытый и освежённый, пах мокрым деревом и мятой, растущей в трещинах старых ступеней. И в этой чистоте было что-то первозданное, как будто мир родился заново. (Глеб Тучков. Гроза над кремлём. 1939)