К небесам взирая имя

Культовый иерарх приказывает встать,
Поднять свечу за правду, которую нельзя познать.
И люди все, ведомые за ним, показывают крест,
Но над потолком общины молния сверкает в сей присест.

Образцы исповедания — иконы на стенах
Трясутся в один тон, как будто танец на песках.
И рушатся они, осколки падают на твёрдый пол,
И люди в панике бегут, захватив огромный том.

Читают впопыхах страницы старой книги, просят обойти судьбу,
И смерть приказывает свыше скользить глазами на ходу.
И плачут люди, нервно отвернувшись от огня и вихря,
Через час и небо побелело, и гроза над всеми стихла.

Все смеются громко, возвращаясь в бренный храм,
В котором только чёрный пепел и дивный танец дам.
Мужчины все присели на прожжённый молнией ковёр,
Танец пред глазами оказался слишком ослепительно хитёр.

Завораживающий блик над волосами скрывается в толпе,
И много духом падших женщин робко исполняют в негляже.
Движения души и ритмы тела сплетаются в один узор,
Их глаза становятся всё шире, и вдруг яркий блекнет взор.

Резко падают тела на холодный плиточный слой,
А балалайка на руках вождя приказывает "пой",
Продолжая всё безжалостно играть мелодии интерлюдий,
Ведь все мужчины ждут конца красивых длительных прелюдий.

Одна из них выскакивает прочь, прекращая хоровод,
И видит её туфля на ноге, как грудой падает народ.
С ужасом и воплем внемлет трепетно мужчинам,
Как они пророчат ей гореть в аду, к небесам взирая имя...