А ты что скажешь?

Мини-новелла о душе, живущей в свете

Говорят, любовь — дерево. Ну да, конечно. Я столько этих (древесных) историй слышала, что могла бы уже сама выпустить корешок из пятки. Но моё дерево упрямо росло вверх — туда, где свет, где тонко, как дыхание в мороз, и где ты стоял, будто случайно, а на самом деле — давно всё знал.

Мы встретились так буднично, что почти было стыдно приписывать этому судьбу. Дружба? Возможно. Спокойствие? Ну да, временами. Но между нами от первой же минуты поселилось странное чувство, которое, если честно, больше походило на обратный отсчёт, чем на вдохновение. Такое ощущение, что кто-то свыше объявил охоту на наши привычные страхи: (Вперёд, голубчики, капкан уже ждет).

Но мы ведь люди опытные — знаем, что слева и справа всегда есть дорожки, даже если весь мир уверяет, что их нет. И шагаем. Иногда красиво, иногда — как после обеда, когда единственным подвигом становится добраться до дивана. Сарказм? Да. Но мудрость — тоже. Мозги ведь не мышцы: их не «порвёшь», если вдруг поднимешь тяжелую мысль.

Ты любил хвастаться своим эго — таким мужским, блестящим, как старый орден, забытый на самом дне шкафа. И я смеялась: (Дорогой, ну хоть выдуй с него пыль). Ты ворчал, что сила — главное. А я отвечала, что сила — это когда вечером можешь честно признаться, что боишься потерять другого. Но, конечно, мы делали вид, что всё это не всерьёз. Сарказм наш был как броня, тонкая, но уже потрескавшаяся от света, который просачивался между нами.

Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждёшь взамен, — так ты однажды сказал, будто между прочим. А я тогда подумала: (Ну слава Богу, хоть один из нас понял домашнее задание). Потому что ждать — мы оба умели. А вот доверять… это уже высший пилотаж, гимнастика души, где падаешь чаще, чем стоишь.

Но любовь — она сама знает, когда настало её время. Она растёт не тогда, когда мы героические, а когда мы честные. Когда не строим из себя скалу, двигаемую одной мыслью. Когда признаём: (Да, силы уйдут. Да, победы были вчера. Да, сегодня у меня диван и философия обеда).

И в этой честности вдруг проступает свет. Такой естественный, будто всегда был с нами. Он делает нас ближе, чем любые клятвы. И мы начинаем понимать, что обратный отсчёт — не про смерть, не про страх, а про то, чтобы не тратить время на лишнее. На мускулы вместо чувств. На гордость вместо правды. На ожидание вместо пути.

Мы все рождаемся в момент, который помним. А умираем — в тот, который не стоит гадать. Но между этими двумя точками есть длинная тропа — туманная, неровная, упрямая. И по ней идут только те, кто всё ещё жаждет любить, несмотря ни на что.

Да, в любви нужно быть честным. Да, иногда — смешным, неуклюжим, саркастичным. Но главное — живым. Идущим к свету, даже если путь напоминает старый, слегка кривоватый мост.

И если уж деревья любви растут сами, то пусть мое растёт у тебя за спиной — слегка насмешливо, но очень верно.
Потому что любовь — это не подвиг.
А просто способность не свернуть с дороги, когда свет впереди кажется чересчур ярким.