Эмили Дикинсон. 1764 Fr. 1765 The saddest nois

Грустнейший мотив и сладчайший мотив,
И несноснейший, что нарастает , --
Крики птиц, их весенний речитатив
В ночь, что словно дитё засыпает.

Здесь черта, где март переходит в апрель,
Та магическая граница,
За которой дрожит лета первая трель,
Очень близко, божественно близко.

Это в памяти нашей стирает черту,
К нам беззвучно пришли, кто ушёл,
Их отсутствия черная магия нам
Безжалостно смотрит в лицо.

И мы вспоминаем  что было дано,
И о чем сожалеем сегодня,
И желаем чтоб песня в горле сирен
Застыла - проклятая сводня.

Нам ухо может сердце разбить
Ещё быстрее стрелы.
О, как бы хотелось, чтоб сердце и слух
Были разъединены.

Emily Dickinson
Fr.1765

The saddest noise, the sweetest noise,
  The maddest noise that grows,—
The birds, they make it in the spring,
  At night’s delicious close.

Between the March and April line—
  That magical frontier
Beyond which summer hesitates,
  Almost too heavenly near.

It makes us think of all the dead
  That sauntered with us here,
By separation’s sorcery
  Made cruelly more dear.

It makes us think of what we had,
  And what we now deplore.
We almost wish those siren throats
  Would go and sing no more.

An ear can break a human heart
  As quickly as a spear,
We wish the ear had not a heart
  So dangerously near.

1862-1866.