День взаймы

Этот день пришёл незаметно — словно лист, оторвавшийся от ветки не в свою пору. Я и сама не поняла, как это случилось. Наверное, всё началось с той бессонной ночи, когда я лежала, глядя в темноту, и мысленно повторяла: «Хоть бы один день — настоящий, не размытый рутиной. Хоть бы почувствовать, что живу…»

Это не была просьба — скорее вздох, растворяющийся в тишине. Но, видимо, такие вздохи имеют вес. Где-то в толще времени треснуло невидимое, и сквозь щель просочился этот день — не мой, взятый взаймы у будущего.

Утро встретило меня странной, почти пугающей ясностью. Воздух звенел, как натянутая струна, а свет солнца казался… нездешним. Он не грел, а обрисовывал — каждую трещинку на асфальте, каждый листок на дереве, каждую морщинку на моей ладони. Я шла по улице, и собственные шаги отдавались в ушах непривычно громко, будто мир усиливал звуки специально для меня.

В полдень пришло осознание: что-то не так. Время не текло — оно задумалось. Минуты растягивались, обнажая швы реальности. Я заметила, как между плит тротуара пробиваются цветы с лепестками цвета застывших сновидений. Услышала шёпот, складывающийся в слова на незнакомом языке. Попробовала выпить кофе — а он оказался вкусом забытого сна. Открыла книгу — буквы расплывались, словно пытались убежать от моего взгляда.

Я позвонила подруге — и её голос доносился издалека, будто сквозь толщу воды. «Ты как?» — спросила она. А я не нашла ответа. Как можно описать состояние, когда всё вокруг почти настоящее, но с едва уловимой погрешностью? Как мелодия, сыгранная на расстроенном инструменте. Как отражение в треснувшем зеркале.

К вечеру тревога обрела плотность. Тени стали слишком густыми, слишком… сознательными. Они двигались не по законам света, а по каким-то своим, неведомым. Закат окрасил мир в цвета, которых не бывает в природе: лиловый, как невыплаканные слёзы, и золотистый, как сожаление о несделанном.

Я стояла у окна и чувствовала, как этот день смотрит на меня. Не злобно, не мстительно — с тихим укором. Словно говорил: «Ты позвала меня, не зная цены. Теперь плати».

Когда небо почернело, я наконец поняла правду. Этот день не был подарком. Он был зеркалом, в котором отразилось то, что я долго прятала от себя: моя жизнь стала чередой автоматизмов, где не оставалось места настоящему. Я хотела паузы, но не подумала, что пауза может показать мне пустоту, которую я заполняла суетой.

А ещё я поняла: взятое взаймы всегда нужно возвращать. Где-то в моём будущем теперь есть дыра — день, которого не будет. И когда-нибудь мне придётся заплатить за эту украденную ясность полной мерой.

Сейчас, когда этот день уходит, я не чувствую облегчения. Только тяжесть и странное, горькое знание: иногда желание «хоть одного настоящего дня» сбывается слишком точно. И тогда оказывается, что мы не всегда готовы увидеть, каким может быть настоящее.