Песнь Позабытых Земель. IV. Великая Ведьма

За спиною остался уж с осенью год,
Сокрывались просторы равнин,
Долго Путница в диких предгорьях идёт,
Созерцая громады вершин.

И гадала, как Мастер изгладил урон,
Что Колдунья ему нанесла,
Да походку сбивал беспощадно уклон,
И тропа всё опасней вела:

С каждым днём омрачалась Дорога Теней,
По ночам ветер выл ледяной,
Миражи становились страшней и страшней,
Отдавались шаги за спиной.

"Явно тракт этот проклят: на тысячи лиг
Здесь ни пасеки нет, ни жилищ,
Неужели лишь он приведёт в Корбеник
Не коснувшись следов городищ?", -

Рассуждала так в шуме бегущих ручьёв,
Отцветавший шиповник краснел,
На лугах доносилися свисты сурков,
И кормил муравьёв чистотел.

С ячменями утихла просянки печаль,
Да утрами тянули дожди,
Утопала в сиреневом вереске даль,
И дымили холмы впереди.

Поднималась долинами в сонную тишь,
Где тимьян укрывает гранит,
Среди сосен корявых, где шустрая мышь
В можжевельниках споро шуршит.

Вечереет, и тени клубятся вокруг,
Учащается Путницы шаг,
Видит искорку света, блеснувшую вдруг,
И в огне - силуэт шалаша.

"На дороге проклятой не бродит никто:
Ни паломник, ни вор, ни купец,
Лишь изгнанники мне попадались дотоль -
Да и это безвестный беглец.", -

Убеждала себя, крепко посох держа,
Против зла литаний нашептав,
Приближаясь на свет и от страха дрожа,
Различила там лик худощав.

"Кто таков ты, разбивший так просто ночлег
Посреди Позабытых Земель?
Безопасностью что так легко пренебрег,
Какова твоя тайная цель?", -

Так спросила, и в отблесках видит костра
Там мужчина сидит измождён,
На лице его осени томной хандра,
Жестом сесть ей советует он:

"Раздели со мной трапезу, пусть и скромна
Для изнеженных яством столиц:
Здесь лишь тёплый отвар, никакого вина,
И немного грибов да яиц."

"Благодарна за хлеб", - отвечает ему, -
"Да иной задавала вопрос."
Незнакомец кивнул: "Мне сейчас самому
Он немало загадок принёс.

Я когда-то давно был известный поэт,
Голос мой на все страны звучал,
Времена те прошли - тени славы уж нет,
И теперь я совсем замолчал."

"Дни успеха не вечны - рассеются в прах,
Да от этого ль в дебри бегут?", -
Села Путница рядом на этих словах,
Уж не ведая тягостных пут.

"Безупречною не была наша земля,
Много было в ней ссор и обид,
В это время Философа дни Короля
Уж давно миновали зенит.

Да хорошее часто ведь лучшего враг,
Что мы ценим - совсем не храним,
И коварной кометы таинственный знак
Нам предвестием стал роковым.

Среди склок мы искали: кто в мире таков,
Кто решит все проблемы за нас -
Так Великая Ведьма, Владычица Слов
Предложила нам помощь тотчас.

Эта ясность всех нас удивила сперва -
Ведь закон словно дышло нам был,
Обретали едины значенья слова -
Ныне судей закон не кормил!

Лихолетий суровых года перешли,
Только мы не успели узнать,
Как слова среди чар мы утратить смогли,
Как язык удалось потерять.

Так собратья нам стали постылей скота,
До желанья сводилась любовь,
Дружба - ложь, хаос - воля, семья - маета,
Всё менялись значения вновь.

Даже истина призраком мнится теперь:
Вертят ей, как хвостом своим пёс:
Только новым трактовкам заведомо верь,
А другие уж ветер разнёс.

Между нами любая порушена связь,
Нынче каждый ведь сам по себе,
Лишь иные заплачут, порой спохватясь -
Да написано так на судьбе!

Кто-то верит в бумагу, в надёжный трактат,
Заперся только в башне своей,
Кто хранит старину... Да могуч супостат,
Ведьмы магия просто сильней.

Вот и я у пустого стоял алтаря,
Я ужимкам утратил и счёт:
Что бы я ни пытался - напрасно и зря,
Вечно Ведьма меня обведёт...

И, не в силах безумие это терпеть,
Я оставил родные края, 
Мне отчизна теперь как тюремная клеть,
Да помочь ей не в силах и я.

Я сознание только в порядок привёл,
Вспомнил слов позабытую суть,
Мне внимает лишь ныне могильный орёл,
Давят скорбные мысли на грудь.

Так средь пустошей диких закончу свой век,
И наследие сгинет со мной", -
Так угрюмо Поэт в завершенье прорек,
И к костру обернулся спиной.

Да и Путница в мысли надолго ушла,
Презирая словес пустоту,
Наставленья надёжные прежде несла -
И теперь остановит беду.

Так, обдумав, сказала: "Негоже стенать
Обращая творенья в ничто -
Ведь искусство способно людей вдохновлять -
Да возможно ль в изгнании то?

Ведь играет колдунья с тенями словес,
А не с сутью, что в каждом лежит:
Лишь указка нам слово на своды небес -
А не Небо, что чтить надлежит.

Мы напомнить о Небе достойно должны,
Показать на саму его соль -
Пусть язык и рассудок ей подчинены,
Ты о чувствах напомнить позволь!

Ведь поэзия музыки вечной сестра,
Она с сердцем поёт в унисон -
То с рассудком невиданной силы игра,
Где мышленья бессилен закон.

Ритмы музыки Ведьме - булатный клинок,
Ей эмоции - хуже стрелы,
Так набей же колчан сими стрелами впрок,
Что душе твоей больше милы.

Чувством подлинный смысл ты в стихах возвращай,
Земли с края на край колеся,
Хочешь - пой, иль хотя бы распевно читай,
Чрез подобия суть донеся:

Пусть "любовь" двух сердец для тебя будет связь,
А "свобода" - что ветер полей,
Отлипать от сапог станет медленно грязь,
Ведьмы ложь сотрясая сильней.

Объясняй зарождение слов через стих:
Как "печаль" на душе нам печёт,
"Благодарность" же благо нам дарит других,
"Спутник" - с нами в дорогу идёт.

Те, кому и теперь дорог чистый язык,
Пусть слагают поболее братств,
Музыканты, поэты, любители книг -
Все защитники древних богатств.

Защищай же от скверны свою старину -
Но и новых трудов не оставь!
Царство Ведьмы Великой отправишь ко дну,
Водворится прекрасная явь."

Погрузился в молчанье убогий приют
В колыханиях мерных огня.
"Так ужель те советы язык нам спасут?" -
Молвил муж, безмятежность храня, -

"То не детские игры, не праздный турнир,
Чтобы всё нам поставить на кон...
Да ужели мы ведьме подарим весь мир?
Не для этого был я рождён!

Наставленья твои так рисковы на вид -
Я подумать об этом боюсь,
Смысл большой за твоими словами сокрыт -
А своих я порою стыжусь.

Твоих лучше подходы не ведомы мне,
Невозможно отчизну забыть -
Лишь покаяться в трусости горькой вине,
Слово сердцем своим возлюбить.

Вот румяная вышла на всхолмьи заря -
До страны моей длителен путь,
Обещаю - борьба моя будет не зря,
И слова обретут свою суть."

Обнялись - да пошли, куда доля вела,
Чтоб не свидеться больше с тех пор:
Тот - в покинутый край, где колдунья жила,
Та - до пиков заснеженных гор,

Поминая, как вызов Поэта суров,
Да предчувствуя сердцем итог,
Как у Ведьмы Великой, Владычицы Слов
Уж уходит земля из-под ног.

Только Путница стала гораздо мрачней,
Проверяя - в порядке ль язык?
Безразличным ли стал Тигель Истины ей?
И не "Бездна" ль теперь "Корбеник"?