Одиссея Аргуса. Часть IV. LIV. По следу предателя

__________________________

По пути в медчасть Аллан чувствовал, как крепнет тревога. Победа была сладка, но осадок от предательства Оана отравлял радость. Предательство всегда ранит сильнее, чем поражение в открытом бою.

– Товарищ кавторанг, – понизив голос, обратился Аллан к Мережникову, – не сочтите за дерзость, но нельзя ли мне взять с собой двух крепких ребят? Есть предчувствие, что наш пациент может оказаться… подвижным.

Мережников ухмыльнулся.

– Разве с твоей подготовкой тебе кто-то нужен, Мрава? – насмешливо спросил кавторанг, но, заметив непроницаемое выражение лица контрразведчика, смягчился. – Ладно, бери. Но помни, вся ответственность на тебе.

– Да, товарищ кавторанг, – стараясь не показывать уязвленного самолюбия, ответил Аллан. – В единоборстве этот гимнаст уже дважды меня бил. Я еще не сдался, но сейчас мне нужна надежность, а не личная победа, если окажется, что наш больной вовсе не больной.

Вскоре к ним присоединились два здоровенных матроса, с готовностью ждущие приказа. Они знали мичмана Мраву как жесткого, но справедливого командира. Они не задавали лишних вопросов, а просто выполняли приказы.

Беспокойство Мравы усилилось сразу же, как они вошли в медицинский отсек. Тишина, неестественная даже для лазарета, давила на уши. Она контрастировала с ликующей какофонией, заполонившей остальной корабль. Отсутствие караульного, о котором упоминала Кора, укрепило тревогу. Как он мог оставить пост? Ни он, ни другой. Это было крайне подозрительно.

Приложив палец к губам, Мрава жестом приказал матросам оставаться на входе. Тихо ступая, мичман вошел в палату. Так же тихо он прошел к кровати, на которой лежал человек, укрытый простынёй. Мрава уже почти не сомневался, что в кровати не Оан. Спокойно снял полотенце с лица, которое прикрывало глаза. Каштановые волосы показались мичману смутно знакомы, но времени предаваться размышлениям не было.

– Кажется, жив, дышит, – проговорил он, обращаясь к сопровождавшим его людям, и резким движением стянул простыню.

Под ней лежал молодой матрос, без сознания. Крови нигде не было.

Дальнейшие действия были стремительными , а по голосу и приказам было понятно, что перед вторым капитаном и сопровождающими уже не мичман.

В этот момент, на другом конце корабля, Оан приступал к осуществлению своего плана.

А случилось вот,что. Пока Мрава направлялся в медчасть, события развивались стремительно. В медотсек вошел тот самый матрос, что должен был нести вахту у палаты Оана.

Тайла Дан, уставшая и измотанная боем, была в этот момент вызвана на мостик.

Как только дверь за Тайлой закрылась, притворяющийся без сознания Оан открыл глаза. Медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Его выдавала неестественная неподвижность. Он лежал словно мертвый, ни разу не пошевелившись. Дышал он почти незаметно. Проводя пальцем по простыне, он с каждым движением накапливал злость и презрение, все больше убеждаясь в верности своего решения.

Оценив обстановку, он привлек внимание матроса, вошедшего в медчасть, симулировал конвульсии, а когда матрос подошёл, внезапно набросился, оглушил его ударом под дых и, схватив упавшего, перетащил тело и уложил в кровать вместо себя. Безжизненное тело прикрыл простыней. Замаскировав всё это, он украдкой выглянул в коридор, чтобы убедиться, что путь свободен.

Переоделся в форму оглушенного караульного, она сидела на нем неидеально: была слишком широка в плечах и коротка в ногах, но это было неважно. Теперь нужно покинуть корабль.

Он беспрепятственно проник в свою каюту, забрал небольшой вещмешок с самым необходимым: запасом пайков, водой, медикаментами и ремонтным набором. Коридоры "Аргуса" бурлили радостным возбуждением – победа вскружила всем головы. Оан, слившись с толпой, остался незамеченным. Он знал, что этот хаос на его стороне.

Его целью была транспортаторная. Добравшись до шлюза телепортации, Оан увидел молодого матроса, стоявшего на посту у входа. Парень, только,только поступивший во флот,гордый, что участвует в таких событиях светился радостью и гордостью. Повсюду царила веселая атмосфера. Она сыграла на руку предателю.

Оан привлек внимание матроса, сделав вид, что роняет свой вещмешок. Когда караульный отвлекся, чтобы помочь, Оан внезапно нанес удар – в висок, точно и смертельно. Матрос рухнул на пол, не успев издать ни звука. Его тело, согнувшись, лежит у стены. Оан сбросил его в сторону, за ближайший ящик.

Прежде чем двигаться дальше, он вытер окровавленные руки о форму матроса, стараясь не оставлять следов. Сердце стучало как бешеное, но Оан сохранял хладнокровие.

Затем он принялся методично портить скафандры, рассчитывая не оставить преследователям шанса. Прорезал шланги подачи кислорода, повредил систему жизнеобеспечения и испортил систему навигации. Он работал быстро и беспощадно, разрушая все, что могло помочь его преследователям. Однако вот по направлению транспортаторной раздались шаги. Надо было спешить. В спешке, которую теперь ощущал, как никогда, он не успел вывести из строя лишь один из них.

Наконец, прихватив скафандр, Оан активировал телепортатор и исчез, переместившись на Цинтию - ближайшую пригодную для жизни планету.

Тревогу подняли быстро, но было уже поздно. Обнаружив тело оглушенного матроса в лазарете, а затем мертвого караульного у телепортаторной, стало ясно: предатель сбежал.

В медчасть, привлеченная шумом и суетой, ворвалась Кора. Мережников доложил о гибели юного матроса. В его голосе звучали боль и гнев.

В этот момент что-то замкнуло на пульте телепортаторной, произошёл небольшой взрыв, осыпавший помещение искрами. Пахнуло горелой проводкой. С перепугу, медсестра выронила поднос с инструментами, которые с грохотом рассыпались по полу. Атмосфера в помещении накалилась до предела.

В этот хаос вбежала Кацуми, за ней – Тайла Дан. Кацуми, увидев Аллана, бросилась к нему.

Раненая осколками Кора, с трудом сохраняя самообладание и подавляя боль, бросила взгляд на Аллана и приняла непростое, но верное решение.

– Мрава! Бери скафандр и – за ним! Он не должен уйти! – прохрипела она, хватаясь за окровавленную руку.

– Есть, товарищ капитан!

Тайла Дан тут же приступила к оказанию помощи пострадавшим.

Прежде чем броситься в погоню, Аллан подбежал к Кацуми. Его взгляд горел решимостью. Он знал, что может не вернуться.

– Кацуми, – прошептал он, крепко сжимая ее руку. Она дрожала. – Я вернусь. Я обещаю. Знай, что я… я люблю тебя.

С этими словами, Аллан скрылся за дверью, оставив Кацуми в слезах.

***

Оан, прибыв на Цинтию, не терял времени. Он ощупал ладонью металл телепортатора, словно боясь, что он оставил его. Затем он окинул взглядом заброшенное помещение. Здесь давно никто не бывал - идеальное место для того, чтобы передохнуть. Он знал, что его будут преследовать, и потому должен действовать быстро. Его целью был небольшой, заброшенный шахтерский поселок в горах. Туда вела заброшенная тропа. Там он планировал залечь на дно, пока ситуация не прояснится.

Аллан телепортировался следом. Не теряя ни секунды, включил сканер в скафандре и двинулся по следу. Он бежал быстро, уверенно, словно преследовал добычу. Мышцы горели, адреналин гнал его вперёд.

Выследив противника, Аллан, не мешкая, напал на него. Вблизи селения было шумно. Он был зол, он был предан, но самое главное – он должен был остановить предателя.

Оан заметил преследователя слишком поздно. Аллан налетел как ураган, сбивая его с ног. С тех пор, как закончился бой на Аргусе, он не успел прийти в себя. И теперь еще и погоня…

Схватка была жестокой и короткой. Аллан, учтя прошлые ошибки, действовал быстро и эффективно. Он помнил каждое движение Оана, каждую его уловку.

Оан попытался уклониться от удара, но Аллан был быстрее. Он нанес сильный удар. Затем последовал ещё один удар силовым полем, отправляя предателя в нокдаун.

Оан попытался подняться и ударить контрразведчика своим полем, но Аллан не дал ему шанса. Он набросился на него, как разъяренный зверь. Оан отбивался, как мог, но силы были неравны. Аллан доминировал в поединке с самого начала.

Наконец, Аллан нанес последний, сокрушительный удар отправляя его в глубокий нокаут.

Оан лежал без сознания на земле, окровавленный и поверженный. Аллан стоял над ним, тяжело дыша, сжимая кулаки. Хотелось отомстить за предательство, за смерть невинного матроса, за взорванную звёздную базу и диверсию на Аргусе.

Превозмогая гнев, Аллан стянул ремни и связал Оану руки.

Он знал, что поступает правильно. Правосудие должно свершиться, но решать будет суд.

На этот раз, из этой схватки победителем вышел Мрава. Связав Оана, он связался с "Аргусом" и запросил телепортацию.

Не прошло и часа, как Оан (он же Кайл Рейнар), закованный в наручники, снова стоял на борту "Аргуса". Его лицо было в кровоподтеках, губы разбиты. В глазах читалось поражение.

На мостике "Аргуса" царила тишина. Кора смотрела на связанного Оана с нескрываемой ненавистью. Ее глаза пылали гневом.

– Зачем? – тихо спросила она. Ее голос дрожал от ярости и разочарования. – Зачем ты предал нас?

Оан молчал, устремив взгляд в пол. Он не мог смотреть ей в глаза.

Ответ ему предстояло дать позже, на допросе. Но самым главным к тому времени было то, что Оан уже обезврежен и ожидает трибунала. И несмотря на триумф, тишина на мостике была зловещей. Предательство одного человека бросило тень на всю победу. Предательство было чревычайным проишествием для Братства. Ибо ни один капитан,ни один офицер никогда за всю славную историю Галактического Красного Флота не представал перед судом. Да ещё по столь тяжкому обвинению как предательство.