Фронтовое детство 2

Вспоминаю зимний вечер.
Грубый стол, пятно карбидной свечи.
За столом — осколки от семьи:
Тётя, дядя, в довоенье, дети.
Я и мама — это снова мы.
Холода порыв с открытой двери.
На пороге — мамин отчим, воин-дед.
Сталинград. И отпуск в бездорожье.
Вьюга заметала свежий след.
Сброшен с плеч его рюкзак солдатский.
Хлеб, консервы — всё идёт на стол.
И рукой своей крестьянской
хочет сбросить мусор он на пол.
Это слабо помню я.
Совсем немного.
Может быть, и попросил:
«Дедушка, оставь нам эти крошки,
Завтра кушать тоже захотим».

Лето. Садик.
Вкусные паслёны.
И меня зовут: К дверям иди!
Там стоит военный запыленный,
С рукавом в кармане на груди.
Это дядя Лёша из охраны.
Он пришел меня забрать домой.
Мама остаётся на заводе.
Пули будет делать в час ночной.
Мы идём, и слышу мамин голос.
Палку подобрав, она кричит.
Дядя Лёша что-то объясняет,
И из памяти моей он исчезает.

Я не помню, как и почему мы
уехали с Уральска на Магнитку.
Здесь в бараке папина сестра
с мужем-инвалидом по походке.
Бог, вложивший добрые сердца,
Не оставил им детей в их лодке.
Гул завода, часто сменные гудки
разбудить могли бы даже мёртвых.
Проходная и квасной киоск. Мокрый пол.
И трубки от клистира.
С ними я любил играть.
Это легче, чем здесь рифму брать.
Да, ещё была на мне панама.
Значит, это лето, мама!
Вот и всё.
И скоро путь домой