Ночная гостья под синей луной. Глава iv

Глава IV. Пепел и свет

В лесу снова стало тихо.
Но тишина была уже иной
не мёртвой, а дышащей.
Луна, потускневшая от своей же синевы,
спряталась за ветвями,
словно устав наблюдать за человеческими трагедиями.

Избушка стояла целая.
Без трещин, без тени.
Только зеркало на стене —
теперь простое, как озеро без ветра.
Селесты не было.
Но где-то между каплями света
и линиями воздуха
всё ещё чувствовалось её присутствие —
не телесное, не призрачное
а как дыхание мысли.
Леон проснулся первым.
Он лежал на полу,
руки в крови — но не от раны,
а от того, что удерживал слишком сильно.
Он помнил,
как тень и отражение слились —
мгновение, где свет и ночь
сошлись в один поцелуй,
в одно имя,
в одну душу.

Он встал.
Открыл дверь.
Лес приветствовал его туманом,
в котором таились знакомые очертания.
— Селеста, — позвал он. — Если ты всё ещё слышишь…
И в ответ — лёгкий шелест.
Не ветер, не эхо —
скорее, улыбка.
Из мглы вышла женщина.
Та, что не была ни тенью, ни светом.
Она шла босиком,
по мокрой траве,
и каждый шаг оставлял след,
сияющий, будто след огня.

— Ты вернулась, — прошептал он.
— Я не уходила, — ответила она спокойно.
— Кто ты теперь?
— Я — всё, чем была. И всем, кем не решалась быть.
Она подошла к нему.
В её взгляде было солнце и ночь одновременно.
Он коснулся её руки —
и не почувствовал холода.
— Значит, ты снова жива?
— Нет, Леон. Я — цела.
А это куда больше, чем жизнь.

Он опустил голову.
Как будто принял присягу,
не зная перед кем.
— Что теперь будет?
— Будет путь, — сказала она. —
Всегда есть путь. Даже после конца.
Она повернулась к лесу.
Светлячки зажглись один за другим,
освещая дорогу,
ведущую туда, где тьма становилась прозрачной,
а свет — не ослеплял.

Леон шагнул следом.
И лишь тогда понял,
что больше не слышит биения сердца —
оно осталось в прошлом.
Но взамен
в груди билось другое —
спокойное, ровное сияние.
На пороге избушки
ветер перевернул страницу книги,
что лежала на столе.
И последняя строка,
вписанная рукой Селесты,
была короткой, как дыхание:

 (Когда свет примет тьму — начнётся рассвет).

Так закончилась история Селесты Верьен —
женщины, ставшей зеркалом между мирами,
и нашедшей в нём не смерть, а целостность.

Конец!