Ночная гостья под синей луной

Глава I Отражение

В ту ночь луна светила не как обычно — слишком ярко, слишком холодно, словно смотрела не на землю, а прямо в душу.
Лес стоял недвижим, чёрный и глухой, будто слушал сам себя. И только светлячки мерцали меж деревьев — крошечные искры надежды, которые упрямо не хотели гаснуть.

Избушка на опушке выглядела как забытая мысль мира.
Половина крыши провалилась, забор сломан, окно дрожало от ветра. Но внутри — горел тусклый огонь. И кто-то шептал слова, которых не существовало в человеческих языках.

Её звали Селеста Верьен.
Однажды — графиня, потом — изгнанница.
Говорили, она продала душу звезде, чтобы увидеть правду.
Теперь она жила здесь — между миром теней и миром света, — и писала книгу, которую никто не прочтёт.

Снаружи стояла она — чёрная худая сущность, как называли бы её люди, если бы осмелились смотреть.
Но это была не тварь — а отражение самой Селесты, её забытая часть, отброшенная, но живая.
Тень, что когда-то стояла за её плечом на балах, шептала ей смелость, вела в дуэлях и в любви, а потом устала ждать.

Теперь тень вернулась.
Она заглянула в окно,
увидела Селесту — бледную, гордую, всё ещё прекрасную —
и улыбнулась, будто узнала старую подругу.

— Ты изменилась, — сказала тень беззвучно.
— Я выросла, — ответила Селеста, не поднимая глаз от страницы.
— Ты стала человеком.
— Это мой худший из проклятий.
Ветер тронул занавеску.
Свет свечи дрогнул.
Тени на крыше шевельнулись, будто ожив, — уродливые, но внимательные.
Они были свидетелями ночей, когда Селеста спорила с Богом, писала кровью, вырезала истины на дереве ножом.

— Зачем ты пришла? — спросила она наконец.
— Чтобы напомнить: сила — не в свете, а в том, кто умеет не бояться темноты.
— Я больше не воюю.
— Ложь. Ты просто ждёшь достойного противника.
И Селеста улыбнулась — своей гордой, усталой улыбкой.
Так улыбаются те, кто проиграл всё, кроме чести.

Синяя луна осветила её лицо — прозрачное, почти нереальное.
И в этот миг тень шагнула внутрь.
Мир замер.
Лес затаил дыхание.
Светлячки разом погасли.

А утром избушка стояла пуста.
Только на подоконнике лежала чёрная перчатка, а рядом — открытая книга, где последняя строка была написана торопливо, неровно:

(Чтобы стать собой, нужно встретиться со своей тенью).