Отец

              ОТЕЦ
Отец не резал хлеба на доске,
А прижимал буханку прямо к сердцу
И тонко ломти резал на весу.
И вот, почти прозрачные на срезе,
Они ложились горкой в центр стола.
И как священнодействие была
Обычная семейная трапе;за.

Всего бы вдоволь, не было бы вдов,

Но две соседки жили одиноко,
По вечерам уставив в линзы око
Исплаканные блеклые глаза,
Смотрели передачи о высоком.
И через линзы этой глицерин
Другая жизнь входила в хату к ним.

А зимы были крепкие тогда:

Норд-остами срывало провода,
Мело, как пел поэт, во все пределы.
И дед с отцом, от инея все белы,
Шли расчищать старушечье жильё,
Ворота выручали из сугроба,
Снимали задубевшее бельё.

Мария, Анна – братова жена,
Вдова, точнее. Да сама Мария
Была вдовою. Их приговорила
К суровой доле страшная война.
На всех, кто выжил, – словно бы вина.
Хоть спасшийся солдат и ни при чём.
И все старались подставлять плечо.

Добром соседским жили две солдатки...

А мой отец войну застал мальцом,
Едва к июню от груди отнятый.
С моею бабкой угнан в Пятихатки
(А бабке, между тем, семнадцать лет.)
Их гнали без разбору, без оглядки,
Прикладом озверелые румыны.

Дымились по обочинам руины...

 ...Когда отца вернули с Украины
Нахохлившимся встрёпанным птенцом,
Никто не знал: отметятся рубцом
Два страшных года – здесь, на миокарде.
А мы узнаем из больничной карты...

Уже я старше своего отца.