Душа и Фома

Вложить персты скорее в раны,
Чтоб в торжество поверить смерти,
А если сделать пуще рванной,
То вырвешь и швырнёшь на ветер

Клочок, флюид, свой первообраз,
Пригубленный её касаньем.
Вложил? Теперь тяни с напором
На то, что свято место в тайне

Не будет  биться с пульсом, в рвани.
Границы личной нет в помине
Конец времён тогда настанет,
Когда решат, что рана – вымя,

Кровь нацедить и вымыть руки.
Во благо рати,  ради блага.
Не дать воскреснуть Ей ? Но дудки!
Из тела – шасть, светло и наго.

Никто с распявшими не видел
Фомы. Он лишь прощупал раны.
Она ведь точно не в обиде.
Её ведь нет. Они не равны.

Душа, как память, безоружна,
Глядит в него, прожгла  насквозь и
Дрожат персты Фомы, утюжа
Беспамятства сухую осень.

Ходи за нею тонкой кромкой
Между её «Люблю» и «Баста!»,
Где раны ширятся и мокнут
Границы личного пространства.

Ходи, Фома,  путём неверья
И прячься за толпой, как ширмой.
Толпе он свой, она, наверно,
Ошиблась, словно дверью, миром.