Старый учитель

Памяти
Наума Ефимовича Школьника

Свиданье на зимнем вокзале.
Секунда – как выстрел ружья.
Григорий уехал в Израиль,
Из наших остался лишь я.
Когда он с площадки вагона
Брезгливо поглядывал вниз,
Я думал: что стоит хваленый
Еврейский космополитизм?
Так из вавилонского плена
Рвались мы к заветным местам.
Но, может, наш Бог вожделенный
Давно уже здесь, а не там?
К чему ж, оставляя Россию,
Тянуть и меня за собой?
Нет, русские мне не чужие,
И я им почти что как свой.
Сегодня опять по потемкам
Сбежится ко мне детвора
И в тесной моей комнатенке
Опять просидим до утра.
Как много обсудим мы за ночь,
Порою до хрипа крича;
Не зря ведь прозвали Шалманыч
Меня – Соломоновича.
Когда бы они только знали,
Что значат они для меня…
Григорий уехал в Израиль.
Я больше ему не родня.
Сквозь стужу безудержно мчится
Мучительный, долгий состав.
И в сумраке скрыта граница,
И Бог нас рассудит – кто прав.